– Ты ведь знаешь, что правил нет, – а Реджи сказала:
– Правда? – потому что с ходу могла выдать целую сотню – резать виноградины напополам, надевать шапочку, когда плаваешь, не говоря уж о сортировке мусора для последующей переработки. В отличие от мисс Макдональд, доктор Траппер относилась к переработке мусора очень серьезно.
Но доктор Траппер сказала:
– Нет, не таких правил. Как проживать жизнь – таких. Нет шаблона, нет плана жизни. Никто не смотрит, правильно ли мы поступаем, нет никакого «правильно», мы сами все придумываем по ходу дела.
О чем она толкует? Реджи не совсем поняла. Ее отвлекал детка – он бухтел и плескался, точно полоумное морское чудо-юдо.
– Реджи, надо помнить одну вещь: важнее всего любовь. Понимаешь?
Ну, это нормально – чуток в духе Ричарда Кёртиса[34], но ничего.
– Яснее некуда, доктор Т., – ответила Реджи и взяла с батареи нагретое полотенце.
Доктор Траппер вынула детку из воды – детка был скользкий, хуже рыбы, – и Реджи его закутала.
– «Зная: когда погаснет свет, Любовь остается сиять», – сказала доктор Траппер. – Красиво, да? Это Элизабет Барретт Браунинг написала своей собаке.
– Флашу, – сказала Реджи. – Вирджиния Вулф о нем книжку сочинила[35]. Я читала по теме.
– Когда все исчезает, любовь остается, – сказала доктор Траппер.
– Ну знамо дело, – сказала Реджи.
Да только что проку? Вовсе никакого.
Ad Augusta per Angusta[36]
Это у нас, значит, живописный маршрут. Уж лучше кружным путем. Джексон мысленно приподнял шляпу перед всеми тремя «Дикси Чикс»[37].
Навигатор по причинам, известным ему одному, в пяти милях от деревни работать отказался. Видимо, где-то они свернули не туда, потому что Джексон очутился на одноколейке, что лениво петляла по пустынной долине. Мобильный не ловит, а радио уже некоторое время только трещит и шипит. В плеере остался диск, забытый предыдущим арендатором, – что должно случиться, недоумевал Джексон, отчего мне так отчаянно захочется услышать человеческий голос, чтоб я стал слушать Энию?[38]
Надо было взять айпод – слушал бы песни о разбитых сердцах, искуплении и добродетелях простого люда. И зря он выбросил карту; хотя вряд ли эти дороги подчинялись картографии. Если б не столб милей раньше, дорожным знаком заверивший Джексона, что они едут куда надо, он бы уже свернул. (Впрочем, стоит ли доверять знакам?)
Угрюмая красота пейзажа будила в Джексоне уныние, которое лучше бы наружу не выпускать. Здравствуй, мрак, мой старый друг
