Вдруг Кеничи открыл глаза и уставился на Эмму.
Кардиомонитор издал сигнал тревоги. Обернувшись, Эмма увидела, что линия электрокардиограммы мечется вверх-вниз по экрану.
– Желудочковая тахикардия! – крикнул Джек.
– Вижу-вижу!
Она включила дефибриллятор, затем пощупала пульс сонной артерии.
Вот он. Слабый, едва ощутимый.
Глаза Кеничи закатились, были видны лишь кроваво-красные склеры. Он все еще дышал.
Эмма смазала электроды дефибриллятора, приложила их к грудной клетке и дала разряд. Сто джоулей встряхнули тело Кеничи.
Его мышцы одновременно скрутил сильнейший спазм. Ноги принялись молотить по койке. Если бы не сдерживающие ремни, он бы метался по всему модулю.
– Желудочковая тахикардия продолжается! – воскликнула Эмма.
В модуль влетела Диана.
– Чем я могу помочь? – спросила она.
– Подготовьте лидокаин! – велела Эмма. – Ящик с пометкой CDK,[24] справа!
– Нашла.
– Он не дышит! – крикнул Николай.
Эмма схватила ручной респиратор и крикнула:
– Николай, придержи меня!
Он укрепил ноги на противоположной стене, подперши Эмму спиной, чтобы той было удобнее накладывать кислородную маску. Провести сердечно-легочную реанимацию непросто и на Земле, а в условиях микрогравитации это просто кошмар: серия сложных акробатических трюков, постоянно уплывающее оборудование, спутывающиеся в воздухе трубки, выскальзывающие из рук шприцы, наполненные драгоценными препаратами. Даже надавить на грудь пациента и то сложно – вас может отбросить к противоположной стене. Экипаж практиковался в выполнении этих действий, но никакая тренировка не способна подготовить к беспорядочному движению людей в замкнутом пространстве, к лихорадочной попытке спасти умирающее сердце.
Закрыв рот и нос Кеничи маской, Эмма сжала грушу ручного респиратора, подавая кислород в легкие. Линия ЭКГ продолжала метаться по экрану.
– Ввожу внутривенно одну ампулу лидокаина, – объявила Диана.
– Николай, еще разряд! – крикнула Эмма.
Немного поколебавшись, космонавт потянулся за дефибриллятором, приложил его к грудной клетке Кеничи и пропустил разряд. На этот раз сердце Кеничи пронзили двести джоулей.
Эмма бросила взгляд на монитор:
– У него фибрилляция желудочков! Николай, начинай массаж сердца. Я буду интубировать!
Николай отпустил дефибриллятор, и тот уплыл прочь, покачивая проводами. Укрепив ноги на противоположной стене модуля, он собрался надавить ладонями на грудину Кеничи, но внезапно отдернул руки.
Эмма посмотрела на него:
– Что случилось?
