Я быстро потерял к ним интерес, и у меня вдруг возникла странная мысль о том, существует ли хоть одна фотография, где мы с Ниной вместе, и не случилось ли так, что нам не удалось оставить во времени даже столь малый след.
– Взгляни-ка сюда.
Я посмотрел на снимок, который держал Джон. Как ни странно, на нем никого не было. Он изображал участок леса, сфотографированный облачным днем.
– И что?
– Тебе это не напоминает то место, где нашли второй труп?
– В каком-то смысле да, хотя я не уверен, что это то самое место. Деревья выглядят иначе.
– Посмотри на тона. Либо эта фотография слишком долго пробыла на солнце, либо она старше большинства других в этой шкатулке.
Он был прав. Я посмотрел внимательнее, перевернул фотографию.
– Можно как-то установить год по этим цифрам на бумаге?
– Стоит попытаться. – Он встал. – Здесь мы закончили. По дороге мне надо будет кое-куда позвонить.
– Куда мы едем?
– Еще раз поговорить с ней.
– Ты же сказал, что это не имеет смысла?
– Возможно, теперь имеет. Если это действительно фото места преступления, оно может послужить подтверждением заранее существовавших мотивов. Если все ее странное поведение и попытка на меня напасть – способ изобразить невменяемость, то снимка может оказаться достаточно, чтобы привести ее в полное замешательство.
– Не похоже, что это окажется нашей волшебной пулей, – засомневался я. – Я все еще не уверен, что это то самое место.
– Не важно. Достаточно того, что это вполне возможно. – Он повернулся, стоя на фоне открытой двери. – И ты стреляешь достаточно метко для того, чтобы тебе хватило даже пуль из воздуха.
– Сейчас ее здесь нет, – сказал полицейский за столом, один из тех, кто помогал оттащить Гуликс от Зандта.
Вид у него был неприступный.
– Где она?
– В больнице.
Я уставился на него.
– Почему?
– Послушайте, парни, я вовсе не…
– Это ваша вина? – прервал его Джон.
Голос его звучал так, словно он сам работал в этом участке и совершал утренний обход постов.
– Черт, нет, конечно нет, – поспешно сказал полицейский, явно готовый выложить нам все, что знал. – Господи, я же… Я же был тогда в наряде. В четыре часа я проверил – она спала. Все было в порядке.
– А потом?
Полицейский судорожно вздохнул.
– А потом она попыталась покончить с собой.
– Каким образом?
– Встала на койку, заложила руки за спину и упала головой вперед. И так, кажется, три раза. И ни звука не издала.
– Превосходно. Еще один пункт в пользу симуляции невменяемости, – раздраженно бросил Зандт.
