Унгер позвонил, когда приземлился его самолет, и я сказал, куда ехать. Потом подождал пару часов, бездельничая и стараясь не слишком напиваться. После проведенной на пустоши ночи я чувствовал себя уставшим и ничего не соображающим, к тому же страдал от головной боли, какая обычно бывает, если ты слишком рано встал и знаешь, что лечь спать удастся еще не скоро.
Я проглотил таблетку аспирина, купленного в дежурной аптеке через улицу, и периодически посещал туалет, чтобы ополоснуть лицо холодной водой, но улучшение было лишь минимальным и кратковременным. В конечном счете я сдался, надеясь лишь, что моя жизнь не всегда будет состоять в том, чтобы сидеть в баре, чувствуя страшную усталость и думая, не идет ли сюда кто-нибудь, чтобы меня убить.
Я подумал о деле, которое пыталась расследовать Нина, но так и не пришел ни к какому выводу. Если убийца – Гуликс, то вся эта история перестанет нас касаться. Конечно, стечение обстоятельств выглядело слишком уж удачным – рыжие волосы, пара дней, и подозреваемая за решеткой, – но порой случается и такое. Восемьдесят пять процентов из всех раскрытых преступлений раскрываются в первые двое суток. Если времени проходит больше – воспоминания начинают стираться из памяти, люди начинают ошибаться, и новые темные дела занимают место старых.
Примерно в четверть девятого к противоположному углу подъехало такси. Я увидел, как пассажир расплатился с водителем и посмотрел через улицу в сторону бара. Он был невысок и не слишком атлетически сложен, но это наверняка был именно он. И действительно, выйдя из машины, человек направился прямо ко мне.
Войдя в бар, он небрежно огляделся по сторонам. Я был единственным, кто сидел в одиночестве, не проявляя интереса ни к матчу по телевизору, ни к противоположному полу. Так что догадаться было нетрудно. Он не стал доставать пистолет. Вместо этого подошел и остановился рядом со столиком, опустив руки.
– Уорд Хопкинс?
Мы обменялись рукопожатием. Его ладонь была горячей и влажной. Он сел напротив, неуклюже устраиваясь на банкетке. Черные редеющие волосы прилипли к черепу, костюм помят. На вид примерно моего возраста, может быть, на год или два старше. Черты лица удивительно живые для человека, имеющего полсотни фунтов лишнего веса. Я подождал, пока он привлечет внимание официантки и закажет пиво. Потом он снова посмотрел на меня и улыбнулся.
– Знаю, – сказал он. – С таким именем, как у меня, вы наверняка ожидали увидеть кого-нибудь вроде Дольфа Лунгрена. Не беспокойтесь. Я уже привык к легкому разочарованию.
