Грамон сунул листок в карман.
— Пока мне нечего сообщить! Ждите заявления дирекции!
Альдо нервно расхаживал по двору лицея. Здание медленно пустело учащиеся расходились по домам. Наконец в дверях показалась Леа. Она издали увидела Альдо и приветственно помахала ему рукой. Юноша бросился к ней.
— Быстрее. Есть новости?
— Альдо! Я ужасно боюсь!
— Что за детские штучки! Возьми себя в руки. Надо купить газету. Там наверняка будут комментарии.
Газетный киоск на углу Прямой улицы и Школьного бульвара в центре города всегда собирал любителей посудачить. Сюда, как говорится, стекались все слухи.
Когда молодые люди вошли в магазинчик «Вся пресса», возбужденные голоса разом стихли.
— Пожалуйста, «Эклер дю Риу»!
Владелец нахмурился и почти нехотя протянул газету. Альдо и Леа, провожаемые осуждающими взглядами, выскочили на улицу.
— Вот почему они косо смотрели!
Через всю полосу тянулся громадный черный заголовок:
Альдо на ходу стал вполголоса читать:
«Нынешней ночью на химическом заводе была выведена из строя насосная станция. Директор завода Мейлон сделал следующее заявление: „Пока я не знаю размера убытков, но уже сейчас могу сказать, что серьезно повреждено электронное управление станцией. Злоумышленники произвели переключение проводов, что привело к короткому замыканию. В результате прекращения подачи воды наши главные цеха, оборудованные ультрасовременными установками, не смогут вступить в строй длительное время. Остановка производства обернется многомиллионными убытками“. Затем господин Мейлон напомнил, что город, как и вся долина Риу, обязан своим процветанием предприятиям, и он как один из основателей концерна гордится, что способствовал этому процветанию. Причины саботажа, жертвой которого стал концерн „Химические и металлургические заводы Риу“, пока необъяснимы…»
В конце статьи автор обрушивался на виновников «варварского поступка» и сокрушался о судьбе «несчастных рабочих, которым на неопределенный срок грозит безработица!»
— Мы и не надеялись на такое! — пробормотала Леа, нервно рассмеявшись.
После обеда Анна подала кофе в гостиную. Лоран Порталь последовал за женой.
Дети уже сидели перед телевизором. Элиза устроилась в кресле с магнитофоном и учебными карточками на коленях. Как обычно, она нервно поглядывала на часы. Малыш Поль — в семье его звали Пушком — не отрывал взгляда от экрана. Лоран некоторое время наблюдал за ним: лицо мальчугана раскраснелось, он то и дело заходился в приступах кашля.
