Медленное, дразнящее движение языка, и вот она вбирает его в себя. Все правильно... Вот так... Возбуждение усиливается, быстро нарастает, подстегиваемое запахом, которым я продолжаю дышать даже сейчас. Как наркотиком или ядом, от которого меня накрывает яркая, сильнейшая разрядка.
Йорги! Давно я такого не испытывал.
А я вообще когда-нибудь такое испытывал?
Кара
Жить на окраине города — то еще «удовольствие». Особенно в будний день, особенно в час пик. До остановки аэроэкспресса я не добегаю, а долетаю, с тоской ощущая, как утренняя прохлада в воздухе истаивает, иссушаемая солнечными лучами.
Йорги! Кажется, сегодня будет еще жарче, хотя вчера, возвращаясь домой с пар, я была уверена, что это самый жаркий день в истории Грассоры. Но, похоже, сегодняшний вознамерился побить все рекорды.
В вагон аэроэкспресса — стальной и остроносый, с широкими, растянувшимися по всему периметру окнами, меня вносит толпой. Толпа же меня и фиксирует, где-то посерединке. Так, что я не могу пошевелиться, а дышу только лишь благодаря работающим на полную мощность кондерам.
Пока аэроэкспресс несется по городу, рассекая знойный столичный воздух, я включаю погромче музыку, прикрываю глаза и пытаюсь абстрагироваться от окружающего мира, но мыслями постоянно возвращаюсь к Джен и высшему.
То, что я собираюсь сделать, — безумие? Еще какое. Но кто-то же должен дать сдачи этой самоуверенной сволочи. Ксанор Хорос идет по жизни играючи, вытирая о женщин ноги и считая, что так и надо. Так можно. И о меня он... тоже их вытер, а Джен, единственного близкого мне человечка во всей Грассоре. просто взял и растоптал.
Сомневаюсь, что она скоро оправится после вчерашнего (вообще не представляю, как после такого можно оправиться), и не успокоюсь, пока не накажу мерзавца. Хотя бы так, хотя бы как могу, раз уж ему не грозит отправиться под суд.
Кадрис, столица Грассоры, поделен на районы, отгороженные друг от друга голографическими контурами. Мы с Джен живем за четвертым, а здание университета с прилегающим к нему студгородком расположено между вторым и третьим.
Университет Амадо де Калво, названный в честь его основателя, является одним из самых старых и престижных учебных заведений на материке. Я поступила в него сама, своими силами, вопреки воле родителей. Они вообще не хотели меня отпускать: спасибо Рену, что помог их переубедить. В какой-то мере не хотели из-за моего происхождения, в какой-то, потому что заранее распланировали ближайшие десять лет моей жизни, и учеба в другой стране в их планы не входила. Дома меня ждет будущее, спроектированное родителями. А здесь я еще год, до выпускного, смогу наслаждаться свободой.
