Ужин начинается в полночь. Семь жутких историй | страница 3
– Хватит бояться. Ничего плохого в канун Рождества…
Раздался скрип. В конце зала открылась дверь. Льюис повернулся… но никого не увидел. Противоположная стена терялась во тьме.
– Кто там?
В ответ тишина.
Затем послышались шаги. Кто-то, медленно шаркая по каменному полу, приближался к Льюису. Шаги становились все громче.
Затем все стихло.
Льюис замер, затаив дыхание.
Неизвестный стоял прямо перед ним и тяжело дышал. Льюис не видел его лица… но мог разглядеть очертания. Человек сильно сутулился и, казалось, страдал от невыносимой боли.
– Что ты здесь делаешь?
Голос незнакомца был хриплым и сдавленным: судя по звукам, даже дыхание причиняло ему боль. Льюис сглотнул комок в горле.
– Я… я вроде как должен работать здесь сегодня вечером. – Он взглянул на стол. – На рождественском ужине.
Внезапно мужчина согнулся в три погибели и начал задыхаться от кашля, больше похожего на жуткий смех, и… приблизился к огню. Льюис наконец-то смог рассмотреть его лицо.
Нет, это было не лицо.
У человека не было губ. У него не было век. Его лицо напоминало кусок переваренного мяса, обтянутого человеческой кожей. Незнакомец носил высокий белый колпак и рваную поварскую форму, заляпанную кровью и жиром.
– Ты любишь Рождество, мальчик?
Льюис не ответил – он лишился дара речи. Все, что он мог делать, – это стоять на месте и дрожать от страха. Наконец сутулый Повар полностью вышел из тьмы. Его налитые кровью, лишенные век глаза бешено вращались в глазницах.
– Я спросил: ты любишь Рождество?
Льюис понятия не имел, чего хочет повар, но он нисколько не сомневался, что сейчас произойдет что-то ужасное, если он не сделает то, что от него хотят. Он лихорадочно кивнул.
– Очень хорошо, – сказал Повар. – Тогда слушай меня внимательно, если хочешь дожить до утра.
Льюис ахнул.
Повар наклонился достаточно близко, чтобы Льюис учуял запахи стряпни, которые следовали за ним, как призраки.
– Они приближаются, мальчик. Они появятся здесь с минуты на минуту. Не разговаривай с ними. И ради бога, мальчик, не зли их.
Льюис растерялся:
– И-их? Кого их?
Снаружи раздался звук разбитого стекла. Льюис обернулся. Здание больше не было безлюдным. Оно было окружено. Отовсюду слышались шум, гам, топот ног, шорох гравия. Звуки становились все громче и громче.
Это были дикие вопли.
– Готовься, мальчик, – сказал Повар. – Наши гости прибыли.
Двери распахнулись, и в комнату ворвался поток ледяного воздуха.
Льюис закричал, когда из дверного проема прямо на него с ревом выскочил мотоцикл. Он чудом успел отскочить в сторону, и мотоцикл на полной скорости врезался в шкаф со спортивными трофеями. Ездок спрыгнул в последнюю секунду и теперь, покуривая сигару, с кривой ухмылкой рассматривал повреждения.