После всех катастрофических событий, да иногда и сейчас, многие задаются вопросом: нужна ли была «перестройка»? Да, реформирование было нужно. Оно созревало в умах инженерно-технических работников многие годы. Я говорю о слое работавших в реальном секторе экономики и в науке. В творческой среде, среди гуманитариев были свои мысли о судьбе нашей страны. И нельзя делать вывод, что это были мысли лишь небольшого числа конкретных лиц.
В сентябре этого же года уходит в отставку Председатель Совета Министров СССР Н.А. Тихонов. На этот высокий пост Горбачев порекомендовал меня.
Роль и положение Совета Министров страны я знал не понаслышке. Все 10 лет моей работы в Москве были связаны с Правительством. Я прекрасно понимал всю сложность деятельности этого органа управления страной. И в то же время мне было ясно, что наши предложения по модернизации экономики государства без участия Совета Министров СССР останутся лишь на бумаге.
В стране сложилась парадоксальная ситуация: КПСС в лоне своего мощного аппарата — а его структура повторяла структуру правительства СССР — выдвигала предложения, и перспективного, и текущего характера, по вопросам социально-экономического развития или в целом государства, или его отдельных отраслей. Но воплотить их в жизнь и осуществить они не имели возможностей, и все это возлагалось на Совет Министров страны.
Когда в стране посты первого руководителя партии и главы правительства были совмещены в одном — тогда были определенные ограничительные тормоза для таких предложений. При разделении постов эти противоречия обострились. Поэтому глава правительства, как это произошло при позднем Косыгине, находился в тяжелом положении. На него в Политбюро давили, часто обвиняя его в непонимании их «прекрасных замыслов», которые на самом деле довольно часто были далеки от реальной действительности. Из истории нам известно, что в 1952 году на XIX съезде партии Сталин настаивал на разделении деятельности правительства и КПСС, но партийная верхушка, боясь потерять власть, убедила его этого не делать.
И тем не менее Совет Министров страны был государственным органом, который по действовавшей в то время «брежневской» Конституции являлся «высшим распорядительным и исполнительным органом страны». Прекрасно понимая, что только правительство СССР может реализовать наши предложения, я дал согласие занять этот высокий государственный пост.
Следует откровенно сказать, что в разработке Концепции реформирования экономики Совет Министров СССР какого-либо участия не принимал. Единственное, что было сделано, — при Черненко в состав нашей группы (Горбачев, Долгих и Рыжков) был введен Предсовмина Тихонов. Но он практически не вникал в нашу работу, не знал существа реформ, а был просто номинальным представителем правительства.
