В школе у мальчика начались проблемы. Папа, который всегда был отличником, достаточно способным и очень усердным, не мог принять «раздолбайство» Валеры. Мама не могла смириться с тем, что после всех ее усилий, развивалок и подготовок к школе Валера не из лучших в классе. В каждой его выходке она словно видела напоминание о том, что он «не такой» ребенок.
Словом, к тому времени, как они пришли ко мне, ситуация была следующая: мама с папой уже полгода не разговаривали после того, как она узнала о его измене, а он в ответ ей выдал: «Да зачем ты мне сдалась, ты мне даже нормального ребенка родить не смогла, мучайся теперь вот с этим». Мама не разговаривает со своей мамой, потому что «это она все придумала». Валера не разговаривает ни с кем, если не считать разговором требование денег в ультимативной форме и посылание родителей матом. О своем усыновлении зато он не знает – тайну сберегли. К сожалению, дело в семье зашло так далеко, что помочь им уже было трудно.
Поэтому специалисты и не советуют торопиться с приемом ребенка сразу после того, как стало ясно, что своих детей не будет. Образ себя как отца или матери, мечты о детях как своем продолжении очень важны для большинства людей, и когда звучит приговор «у тебя не будет детей», это означает очень болезненную потерю. Она заслуживает того, чтобы ее оплакать, чтобы погоревать столько, сколько надо, и уже потом, приняв потерю, жить дальше. Если вас душат слезы при попытке поговорить с ребенком о его приемности – возможно, вы не дали себе поплакать тогда, когда для этого были причина и время. И нужно сделать это сейчас, возможно, обратившись за помощью к психологу, или просто проговорив свои чувства с супругом (ой), друзьями, родными, или доверив их дневнику.
Иногда основным чувством, накрывающим родителя при попытке поговорить с ребенком, становится не горе и не стыд, а нестерпимая жалость.
«Мама, почему ты плачешь?»
Рассказывает приемная мама.
«Наш мальчик был подкидышем. Точнее, нет, он как раз не был подкидышем. Потому что подкидыш – это тот, кого подкинули, положили в какое-то место, где его быстро найдут, ближе к людям, которого положили в корзинку, укутали одеяльцем, может быть, записку прикололи с именем и просьбой позаботиться. Может быть, молились о нем, может быть, плакали, когда оставляли.
А моего мальчика его мать-наркоманка родила в буквальном смысле под забором и просто вышвырнула в ближайшие кусты. Голого, даже с неотделенной пуповиной. Впрочем, за это спасибо, говорят, это ему помогло продержаться. Потому что был ноябрь, и случись это на пару часов раньше, он бы до утра не дожил. А так его писк услышали дворники, и он выжил, хотя застуженные почки мы лечим до сих пор.
