* * *
Военный министр Российской империи генерал Куропаткин проснулся от раскатов грома… Да нет – это вообще невозможно в январе в Петербурге! Продрав глаза и вернувшись полностью на грешную землю из мира снов, Алексей Николаевич, озираясь, сел на кровати, и тут ахнуло вновь…
«Это же канонада! – пробежал холодок по спине министра. – Господи, что ж они там учудили?»
– Перепились, ироды, до артиллерии добрались! Ну я им устрою! – бормотал генерал, накидывая шинель и выскакивая на улицу, где с размаху влетел в чьи-то крепкие, жаркие объятия.
– Алексей Николаевич! Как удачно! – радостно заворковал над ухом омерзительно знакомый голос. – А мы-то думали – будить не будить, все же занятой человек, столько дел…
– Кто вы и что вам надо? – прошипел Куропаткин, пытаясь вывернуться из державших его рук.
– Штабс-капитан Едрихин, армейская контрразведка. У нас много вопросов, но в настоящее время вы приглашены не к нам, а на аудиенцию к его императорскому величеству, и отказ, сами понимаете, не принимается…
– Я вас знаю, капитан? – спросил министр, чтобы сказать хоть что-то, в то время как его буквально нежно несли на руках к неприметному возку.
– Я докладывал вам обстановку в бурских республиках после возвращения из Трансвааля. Вы еще попеняли мне, что я слишком предвзято отношусь к англичанам…
– Простите, а меня что, одного приглашают на аудиенцию, – заметно упираясь, пробормотал генерал…
– Ну что вы, Алексей Николаевич, ожидается Большой прием. Будет не скучно, обещаю.
Упав на куль, прикрытый овчиной, Куропаткин услышал тихий стон и почувствовал, что кто-то под ним ворочается.
– Кто тут еще, капитан?
– Да это какой-то английский боцман с затонувшего корабля, я даже фамилию его не знаю. Сначала назвался Джоном Грейнджером, потом начал кричать, что он – посол Британии. Приказано отвезти для опознания к министру иностранных дел.
– Так мы едем на Певческий мост?[17] – с надеждой спросил Куропаткин.
– Мы направляемся в Кронштадт! – «обрадовал» министра штабс-капитан Едрихин. – Корабль под парами. Практически все на месте, ожидают только вас и господина Витте. Кстати, вы не знаете, где он?
* * *
– Я что вам, мальчик для битья? – нависая над Гинцбургом, Витте перешел на тональность, напоминающую шипение. – Что это за листовки? Что это за статейки? Вы что, забыли, у кого брали подряды и сколько получали с каждого из них?
– Сергей Юльевич, я вас умоляю, – купец брезгливо отодвинулся от брызгающего слюной министра, – что вы постоянно попрекаете куском хлеба, причем не своим, а казенным? Мы за него, между прочим, спину гнули. А вы, простите, что?
