— Императрица, которая боится, что может просто не проснуться в одно прекрасное утро. — Произнесла девушка дрогнувшим голосом. — Теперь я догадываюсь, насколько тебе было тяжело жить.
— Лучше о ребёнке подумай, дурья твоя голова. Придумала же, забеременеть в пятнадцать лет. Нет, я понимаю, что ты считаешь себя взрослой, но это… — вздохнул я. — Не бойся, не буду я читать тебе нотации, знаю же через что ты прошла.
— Лучше бы отчитал меня как в детстве… — горько прошептала она.
— Сильнее всего мы наказываем себя сами. — Спокойно ответил я. — Впрочем, я не за этим сюда пришёл. Поправляйся, Калерия.
— Почему ты всегда так спокоен? — шмыгнула носом девушка и взялась за кулон.
— А зачем мне… — увидев кулон, я поднялся и протянул руку, Калерия сначала не поняла, а после осторожно сняла кулон с шеи и вложила его мне в руку.
Интересно получается… Вот меня и догнал призрак прошлого, когда-то именно благодаря мне пощадили последних из носящих амулеты с гербом в виде руки, сжимающей трезубец с надетым на него перевёрнутым кораблём.
— Храни его и ожидай того, чтобы признать твоего ребёнка законным от Филиппа Оргайла, мне придётся созвать круг правды.
— Оргайл? Короли Архипелага?
— А что, твой любовник не рассказал тебе? — задумчиво посмотрел я ей в глаза и зная ответ продолжил, — семь лет назад, мне пришлось остановить казнь последних из Оргайлов, они тщательно скрывались, сменив имя рода на баронов Ойнего, но их схватила тайная стража и доставила к императору. Филипп мог этого и не вспомнить, всё-таки его практически постоянно держали в бессознательном состоянии…
— Зачем ты мне это говоришь?
— Сволочь твой Филипп, взял и сбросил на меня все проблемы. — Проворчал я, скрестив руки на груди.
— Не стоит винить мёртвых, они уже не несут ответа. — Спокойно произнесла Калерия, надевая амулет на шею и посмотрев мне в глаза, произнесла. — Извини меня, Эшарион.
Вздохнув, я поднялся и приблизившись к ней, щёлкнул по лбу с лёгкой улыбкой:
— Не буду и дальше тебе настроение портить, отдыхай.
Поднявшись, я направился к двери и остановился, обернувшись к девушке, которая села на кровати и тяжело посмотрела на меня, произнеся:
— Эшарион, спасибо что ты мой брат.
— Родственников не выбирают, Калерия. — Кивнул я. — Не волнуйся, я не буду осуждать тебя.
— Только не простишь… — тихо заключила она.
Слабо кивнув, я снял звукоизолирующие чары с покоев, а после вышел за дверь и посмотрел на дочь баронессы, которая терпеливо меня ожидала.
