Где-то тут есть выход, и это не добротная дверь, которая сейчас перед глазами. Нужно не терять головы, а просто понять, как вернуться обратно.
Раньше это не было такой уж проблемой. Подумаешь, мотает тебя между мирами, временами и параллелями безо всяких на то оснований. К такому привыкаешь, особенно когда от тебя ничего не зависит. Но не в этот раз. Сейчас я не просто выпала из прошлой жизни, там осталась дочь. И я обязана к ней вернуться.
На стуле лежала одежда, в которой я очнулась вчера — клетчатый жакет, темный тонкий кашемировый свитер, светлые брюки, как для верховой езды. Всё сухое и чистое. Отличный сервис. Одевшись, я поизучала некий свой фрагмент в зеркале: худощавое скуластое лицо, тёмно-серые глаза, волосы светлые и длинные. А у дочери тёмные, но глаза точь-в-точь как у меня. «Нет, не сейчас, а то заплачу.»
Спустившись вниз, я обнаружила на кухне Фанни-ма, которая добродушно распекала Дилли.
— Ну что же ты за бестолковка такая! Сколько раз…
Увидев меня, она улыбнулась и машинально продолжила:
— Тебе говорить…Доброе утро, милая, садитесь.
— Её зовут Наташа! — выпалила ничуть не расстроившаяся Дилли-дил. И я улыбнулась ей краешком губ.
— Доброе утро, спасибо за одежду и вообще… — что делать дальше я не знала и стояла посреди кухни, неловко оглядываясь.
На столе дымился бекон, гренки золотились маслом, а яйца были разрезаны на половинки. Я сглотнула.
— Садитесь, милая…Наташа. — Фанни-ма как-то слишком поспешно отвернулась и стала греметь чем-то кухонным, в чем я плохо разбиралась.
Я села, обдумывая свой вопрос, самый главный. Вернее, их было два…
Впрочем, лучше сначала позавтракать. И я налила себе кофе из кофейника, стоящего на столе. Фанни-ма немного расслабилась. Я это увидела по ее спине. У неё была удивительно выразительная спина, я отметила это, поглощая простую вкусную пищу.
— А почему Фанни-ма? — спросила я, когда поняла, что есть молча больше не могу.
Фанни-ма засмеялась и погладила по голове Дилли, которая крутилась вокруг неё, помогая в чём-то.
— Меня зовут Феломена, а эта курочка в три года решила, что раз она не выговаривает моё имя так, то будет звать иначе. Её любящий взгляд устремился на Дилли.
И тут я поняла, что не могу. Просто не могу быть в мире, где на детей смотрят любящие глаза, когда моя…
— Как мне вернуться? — резко спросила я.
Феломена, казалось, не была удивлена вопросу. Просто глаза её погрустнели.
