Уголовники или, как мы их называли, "шурики", спокойно жить не могли. Они всегда что-то затевали. И вот Солнышкин, который по-настоящему стал политиком и с которым я часто беседовал, пожаловался мне, что наши два обормота ему насолили: он им что-то дал в долг, а они "заиграли", не отдали. Это задело мое самолюбие. Они же видят, что он как бы мой приятель, и, не боясь меня, его обижают. В зоне важны две вещи: дух, т. е. готовность постоять за себя, и наличие земляков, единомышленников, друзей, "кодлы" по-лагерному. О духе не мне судить, но "кодла" была: были единомышленники — политические из других камер. Я тут же сообщил им, что надули моего приятеля. Я не успел договорить до конца, как два дюжих молодца ринулись в их сторону. Те перепугались, бросились на вахту со словами: "Осипов хочет нас отметелить". В камере они уже были шелковые: "Что ты, Солнышкин, жалуешься, забери свой чай, никто тебя не тиранит". Я дипломатично завел речь на другую тему. Больше эти два голубчика в НАШЕЙ камере не выступали. Обычный вечер после работы в камере. Четверо (как правило, два литовца и два шурика) играют в лото — на интерес, конечно, на махорку и мыло: иных богатств у наших Гусинских не было. Я за тем же столом, съежившись, конспектирую "Феноменологию духа". В зоне не до беллетристики: кожей чувствуешь, как ЖИЗНЬ ПРОХОДИТ, и надо урвать у нее по возможности самое ценное (философию, историю, социологию…) Галичанин на нарах пишет письмо. Кстати, он в камере не русофобствует. Я тоже не затеваю дискуссию о единой русской нации (включающей, естественно, малороссов, белорусов и карпатороссов). Солнышкин читает, еще кто-то ходит на оставшемся от нар пятачке, кому-то понадобилась параша. В камере есть радиоточка, так что все новости о поездках и выступлениях любимого народом Хрущева, об убийстве президента Кеннеди, о запрещении ядерных испытаний в атмосфере нам известны. Утром, после подъема, когда надзиратели отмыкают дверь и ведут нас на "оправку" и умывание, кажется, что нигде нет более веселого народа, чем здесь: шутки, смех, гогот — не соскучишься. Прямо состязание в остроумии. Особенность неволи: в многолюдстве тюрьмы всегда весело. Так во всяком случае смотрится со стороны.
На 1963 год советское МВД, как говорят, планировало ликвидацию рецидивистов. Очевидцы мне рассказывали, что лиц с особого режима уже свозили в какой-то большой единый лагерь в районе Свердловска. Проект секретного указа о ликвидации рецидивистов подали Хрущеву. Тот, согласно молве, пришел в ярость: "Вы что, с ума сошли?" Бумагу порвал. Так что, как знать — быть может, некто, определивший нам особый режим абсолютно ни за что, имел в виду попутно и этот замысел.
