Уоррен усадил меня на диван, а сам обошел его и встал за моей спиной.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Алексей.
– Отвратительно, – призналась я.
– Это пройдет. Хранители быстро восстанавливаются, – он закинул ногу на ногу и опустил руки на подлокотники кресла, в котором сидел. – Нравоучений не будет. А разбор полетов придется провести. Рассказывай с самого начала. С того момента, как четыре года назад тебе позвонил отец, чтобы попрощаться. Параллельно расскажи, кто надоумил тебя обвинить во всех грехах меня и связать с деятельностью одной из сетей черной Жатвы. Приступай, я весь во внимании.
Я смотрела на него в упор и отводить взгляд не собиралась. Он хотел выслушать мои обвинения, а я, если честно, давно хотела высказать их ему в лицо.
– Я догадывалась, что родители работают в поле. Все было как обычно: новый город, новое прикрытие. Необычным было то, что они переехали в столицу, хотя мы все знали, что в столице достаточно пар архангелов, состоящих на службе центрального контрольного бюро, и новые сотрудники там вряд ли были нужны. Но я соблюдала протокол и в работу родителей никогда не лезла. Отец позвонил в час ночи. Я как раз была за рулем – возвращалась домой после очередного выезда. Время звонка, то, что он сказал мне во время разговора, его тон, – все говорило о том, что он прощается. Отец повесил трубку и отключил телефон. Я позвонила в контрольное центральное бюро и оставила заявку о возможном нападении на агентов. Они приняли вызов и попросили оставаться на связи. В два часа ночи я подъехала к дому, где жили родители. Периметр был оцеплен архиереями, и меня в дом не пустили. Потом были долгие допросы и выяснение обстоятельств их гибели. Матери нанесли множественные ножевые ранения в грудь и живот кухонным ножом. На ноже отпечатки моего отца. На руках отца и его одежде следы крови матери. Отец повесился в туалете. Приблизительное время смерти матери и отца – около часа ночи.
– Господи, – прошептала Алексис.
– Откуда ты знаешь такие подробности? – спросил Алексей.
– У меня тоже есть связи.
Он кивнул.
– Но ты знаешь подробности, которые были описаны только в их деле. Ты его читала. Так кто же доступ предоставил?
– Не вы, Алексей.
Он хмыкнул и взглянул на Уоррена.
– Ты показал ей дело?
– Да, – ответил он.
– Что ж, – вздохнул Алексей. – Продолжай, Полли.
– Экспертиза установила, что мою мать зарезали, когда она уже была мертва. Причина смерти – разрыв аневризмы брюшной аорты. Отца повесили в туалете тоже после разрыва аневризмы брюшной аорты. Заключение по делу: заказное убийство. Почерк: палач или архангел из группы восточных сетей. А дальше самое интересное. Обнаружили компромат на моих родителей, обличающий их в предательстве бюро и работе на одну из таких восточных сетей. Тайные счета, движения средств на них, концы и переходы, слитую информацию на агентов бюро и кучу всякого дерьма, которым их облили после смерти. Двойными агентами – вот, кем они стали для бюро. Через месяц сеть, на которую они работали, зачистили. Показаний свидетелей не собрали. Возможного исполнителя не нашли. Дело моих родителей засекретили и отправили в архив. «Предатели погибли в результате внутренних разборок в сети». «Предатели», – с нажимом повторила я. – Есть вера, а есть факты. Все тайные счета родителей были открыты в течение одного года, как раз после того, как они переехали в столицу. Движения средств на них начались за два месяца до гибели родителей. И самое главное: за этот год мои родители не обучили ни одного ученика. Как будто они вообще не служили в бюро. Никогда. «Владелец спортивного клуба зарезал жену-домохозяйку и повесился», – вот, что написали в газетах. Что стало с клубом? Его признали банкротом и закрыли. Так любит рубить концы бюро. Почерк конторы, на которую я работала, был узнаваем. И хрена с два мои родители продались какой-то там сети. Они внедрились, а когда их сдал кто-то из бюро, сеть с ними разобралась. И вместо того, чтобы совершить зачистку по горячим следам в одну неделю, процесс растянулся на месяцы. А родителей объявили предателями и засекретили дело. Я поняла, что искать убийцу, который сдал моих родителей сети, стоит в центральном контрольном бюро. И это не какой-то рядовой сотрудник, а одна из шишек. Зачем их сдали? Наверное, родители напоролись на что-то, что шишке не понравилось.
