– Ну так открой ему дверь, – пожала плечами я.
– Дам ему время слезть с байка и постучать.
В дверь постучали. Шатски хмыкнул и пошел открывать.
– Доброй ночи, – услышала голос Уоррена. – Могу я войти?
– Входите, – ответила я, и Шатски посторонился. – С агентами Дадли и Шатски вы должны быть уже знакомы.
– Да, мы знакомы, – кивнул Уоррен.
– Вы можете идти, – я взглянула на своих агентов.
Дадли состроил кривую мину и ушел первым. Шатски внимательно посмотрел на Уоррена и, ничего не сказав, вышел следом за Дадли.
– Зачем вы пришли, мистер Райт? – я подошла к окну, чтоб проводить взглядом коллег.
– Хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
– Все в порядке, – я обернулась к нему.
– Я тебе не верю.
– Плевать. Тебя Алексей отправил? Или сеть попросила присмотреть? Или все сразу?
– Полли, – устало произнес он.
– Прыгай за мной, – ответила я и сиганула в пятое.
Та же комната, те же тусклые огни освещения и хлопья, словно снег, падающие между нами.
– Что такое программа «Жатва»? – спросила я, снова отвернувшись к окну.
– Спецоперация конторы, разработанная пять лет назад.
– Ты – один из ее участников?
– Ты знаешь, что я не могу тебе ответить.
– Мои родители работали в этой же программе?
– Да.
– Ты знаешь, кто сдал их сети, в которую они были внедрены? – я посмотрела на него.
– Нет.
– А имена внедренных агентов, которые погибли при исполнении в трех городах, где была резня, ты знаешь?
– Даже если назову их тебе, это ничего не изменит. Никто не предоставит тебе доступ к их делам.
– Их тоже сделали предателями? – я подошла к кровати и присела на нее. – Как и моих родителей?
– Когда все закончится, их имена отмоют от грязи.
– А когда все закончится? – я взглянула на него. – И где это произойдет?
Он молчал. А значит ответа на мой вопрос у него не было.
– Альфред рассказал мне о программе «Жатва» и о погибших агентах. Сеть знает о спецоперации. Это значит, что, скорее всего, тебя уже слили.
Он подошел и присел на кровать рядом со мной.
– Я это понял, – потянулся к моему капюшону, вывернул его и отклеил маячок с микрофоном.
– А я не заметила, как ты его подсунул, – я раздосадовано улыбнулась. – В своем доме налепил?
Он опять не ответил.
– Значит, в своем доме, – вздохнула я и спрятала лицо в ладонях.
– Ты выберешься, – Уоррен начал гладить меня по спине. – Я постараюсь сделать все, чтобы ты выбралась отсюда живой.
– Мы раньше с тобой никогда не встречались? – я повернула к нему голову.
– Нет. Я бы запомнил, если бы встретил тебя раньше, – он улыбнулся краешком губ. – Твой отец редко рассказывал о своей семье. И хотя с твоей матерью мы неоднократно встречались, все равно жизнь вашей семьи для учеников была покрыта завесой тайны. Как-то твой отец обмолвился, что ты у него сладкоежка. Две ложки сахара на кружку кофе – он считал это перебором, но никогда тебе об этом не говорил. «Коробка конфет для Полли – это пшик! Пять минут – и все съедено! А потом в зале до седьмого пота убивается, чтобы массу не набрать. Женщины, что с них взять!» Когда ты замуж вышла, отец очень переживал. Он считал, что ты поспешила с выбором, так и не дождавшись своего Desima. Но опять же, он никогда тебе об этом не говорил.
