– Это ты напал на Мэйю в больнице?
Он засмеялся. Смех нездоровый, нервозный и злой.
– Сначала я рассчитывал все начать с нее. За нарушение амнистии на территории, где она выдана, положены санкции. Но Мэйю повременила с возвращением в родной город, а тут как раз объявилась ты. Как подарок свыше. Пришлось быстро подстроиться. И из мелкого дела все переросло в широкомасштабный план.
– А за что ты мстишь Алексею? – я попыталась сесть, но голова закружилась, и я рухнула на подушку.
– Эта сука всех продала. У них там клуб в бюро образовался. Директор, первый заместитель, начальник отдела спецопераций и твой куратор Алексей Остапов. Я всю жизнь на них работаю. Но я верил, что делаю доброе дело. Что помогаю вычистить мир от говна, которое в нем развели. Потом были особенно важные дела. А я все спрашивал у Алексея, когда же мы доберемся до Ригардов и округа Т., в который они переехали? А он все обещал, что скоро. Когда годами тебе только обещают, ты делаешь выводы и берешь ситуацию в свои руки.
– Когда ты понял, что Алексей – предатель?
– Два года назад. Я встречался с одной женщиной, которую потом пришлось убить. И она рассказала мне, как все работает. Я ее слова на веру не принял. Решил проверить сам, – он снова рассмеялся. – Ты знаешь, что для всего мира меня не существует? Странно, правда? Ведь я служу этому миру, а для мира – меня нет.
– Зачем ты убил Азали Горна?
– Потому что за ним следил Поук Соммервиль. И труп Поука я оставил в машине у дома Горна. Мне не нужны были лишние свидетели, а Горна могли взять при расследовании в оборот. Да и ты с ним поговорила. Непредсказуемые последствия в моем деле не играют на руку. Вот взять хотя бы Полли. Она взяла след и идет по нему. У нее ничего нет, кроме моего запаха. Но она прет напролом и не остановится, пока я не остановлю ее. Это из-за родителей, – он скривил лицо. – Я читал их дело. Сейчас думаю, что их убийство – почерк Алексея. Насколько надменным и самоуверенным нужно быть, чтобы фирменным способом убить агентов, людей, которые считали его другом. Разрыв аневризмы брюшной аорты, – он хохотнул. – Твои восточные наставники очень любили этот трюк, – он начал водить руками в воздухе, повторяя движения «прощального росчерка». – Но там было другое. Отец нанес ножевые ранения матери посмертно. Потом позвонил дочери, чтобы сказать, что любит ее, после чего умер сам. Полли поняла, что убийца был знаком с ее родителями, иначе не получилось бы такого прощания. Но еще Полли поняла, что они погибли из-за нее. Агенты не могут сдаться без боя, если на кону не стоит нечто, ради чего они готовы умереть. Полли знает, почему отец ей позвонил. Она знает, что родители погибли добровольно, когда на кон была поставлена ее жизнь. Грустная история, правда? – он взял меня за руку. – Вот на прощании Алексей и прокололся. А Полли сразу заподозрила кого-то из своих. Но это мои домыслы. Алексей знает правду, но после того, как ты погибнешь, вряд ли у него останется шанс ее кому-нибудь рассказать.
