– Тошнит? – спокойным тоном спросил Одьен.
– Нет, – соврала я.
– Когда теряешь большую часть Потока, всегда начинаются проблемы с пищеварением. А когда теряешь Поток хронически – проблемы с питанием выливаются в анорексию. Но кому я все это рассказываю? Ты ведь не райот.
Я поставила тарелку на стол. Позыв на рвоту минул и стало легче.
– Послушники тоже могут терять Поток, в том числе и хронически, – заметила я.
– Долго не могут. Умирают в конце концов, – ответил он.
– Если только кто-нибудь не поможет.
Я встала на скользкую дорожку. Обсуждать с Одьеном Ригардом проблемы хранителей и палачей была не самая лучшая идея.
– Помощь палачей карается смертной казнью.
– Скажите это тем, кто покупает Поток и Истоки на черном рынке.
– Хочешь обсудить проблему существования черного рынка? – он улыбнулся.
– Наверное, не стоит.
– И я так думаю. Лучше, выпей чай, – предложил Одьен.
– Спасибо, – кивнула я.
Протянув мне кружку, Одьен вернулся в кресло и продолжил трапезу.
– Думаю, в следующий раз следует попросить маму сварить овсяную кашу. Ты любишь овсянку?
– Вы собрались меня подкармливать на работе? – наконец, не выдержала я.
– Ну, от другого вида помощи ты отказалась. Придется кормить тебя едой, – он засмеялся. – Одному обедать все равно скучно, а вдвоем веселее.
– Дайте угадаю? Отказ не принимается, не так ли? Все те же условия в обмен на то, что вы хотите?
– Именно, – кивнул Одьен.
– Вы в своем уме? Решили поиграть в добродетель? Я не стану есть вашу овсянку! И плевать мне, кто ее приготовил!
– Станешь, – услышала я в ответ.
– С меня довольно! – выпалила я и поднялась с кресла, ставя кружку с чаем на столик. – Хотите сдать меня? Что ж, вперед!!! Я найду способ отмазаться, но потом…
– Что потом, Алексис? Придешь поквитаться со мной?
– Я не верю в жалость, доктор Ригард. Вы покрываете меня, потому что вам это выгодно. Думаю, вы так же, как и я, не хотите видеть архиереев из службы контроля в этом городе и в своей больничке. Почему? Я найду ответ на этот вопрос. До того, как вы меня сдадите, или после. Вам все понятно?
– Понятней некуда, – хмыкнул он.
Я вернулась в ординаторскую и уселась за свой стол. Как же я разозлилась! Какова наглость шантажировать меня и пытаться накормить стряпней его мамаши прямо на работе! Какого черта? Наварро, который был в ординаторской, покосился на меня, но ничего не сказал. Спустя минут пять в помещение влетел Одьен.
– Остальные еще на операциях? – он бегал взглядом от меня к Наварро и обратно.
