В кабинете хозяин и Михай часто спорили, почти до крика. Мариора иногда слышала их разговоры, но сначала понимала только то, что Куку терпеть не может евреев, а господин Петру особенно горячится, когда разговор идет о коммунистах.
Коммунисты! Мариора уже слышала это слово. К нему люди относились по-разному. Она помнила, как однажды, еще в селе, нотарь остановил отца ее подруги Веры, безземельного Семена Ярели, и долго ругал его, крича:
— Ты что, сволочь, в большевики записался, в коммунисты? Смотри, в Дофтане[10] насидишься!
Тогда Мариора подумала, что, наверно, коммунисты — страшные люди, вроде разбойников, и удивилась, почему коммунистом хочет быть Семен, этот тихий и забитый человек.
Слышала Мариора это слово еще раз от пожилых селян, и было странно, что его произносят с оглядкой, но без ненависти. В имении рабочие о коммунистах вспоминали чаще и как о чем-то далеком, дорогом. Мариора спросила у отца, кто они такие.
Тома с Ефимом чистили конюшню. Тома даже отставил скребок и переспросил Мариору испуганным шепотом:
— Что? Что?..
А когда девочка повторила — зашептал торопливо:
— Замолчи! Ты что, хочешь, чтобы нас услышали? В тюрьму захотела? Не смей повторять это слово!
Тому услышал Ефим. Он остановился, усмехнулся и, поглаживая седую щетинистую бороду тыльной стороной руки — ладонь была грязная, заметил ему:
— Чего ты разошелся? Пусть знает.
— Не ее ума дело, — проворчал Тома и, снова взявшись за скребок, отвернулся к стенке.
— Отчего же не ее ума? Она уже большая, да и лямку с нами одинаковую тянет.
— Оттого, что не женское это дело. А сердце бередить пустыми словами и вовсе никому не нужно. С таких лет и подавно, — сумрачно отозвался Тома и быстро вышел из конюшни.
А Ефим стал рассказывать Мариоре о коммунистах. Из того, что он говорил, девочка многого не понимала, а переспросить стеснялась. Но поняла, что коммунисты стоят за бедных, как в сказках Фэт Фрумос, и ей стало ясно, за что их не любит Тудореску.
Но потом, вслушиваясь сначала невольно, а затем с интересом в разговоры Тудореску с Михаем, Мариора начала понимать, что спорят бояре из-за другого. Тудореску был членом царанистской партии[11], а Михай недавно стал кузистом[12]. Ефим объяснил Мариоре, что царанистская партия только называет себя крестьянской, — она поддерживает помещиков и кулаков. Есть еще партия либералов, которая не только за помещиков, она поддерживает фабрикантов, негоциантов и банкиров. Есть партия кузистов, и партия Железная гвардия
