— Вот это ты дал! — невероятно довольная выскочила из склепа Милиз. — Будешь отыгрывать вампира?
— Да ну нах… Я ж не мясник и не гот(передёрнув плечами) какой-нибудь. И так, вон(сглотнув), мутит. Но надо потерпеть, мало ли, вдруг наблюдают за нами, поэтому я пока в образе, — несмотря на эпичный вид, несколько затравленно ответил ей бледный, но бодрящийся… Патриарх.
— Ч-что… эт-то было? — заикаясь, сумела-таки наконец выдавить из себя Ижэн, которая всё это время из прохода в склеп наблюдала широко открытыми глазами за творящейся на рассветном кладбище жутью. Но ещё раз оглядев валяющиеся вокруг тела… одно лишь название что вампиров, при этом задержавшись взглядом на голове в руке пугающего теперь её собеседника, а затем и на обезумевшей пленнице у его ног, всё же взяла себя в руки и продолжила. — Чем ты их убил, Плут?
— Они сами себя убили своей глупостью и неумением читать меж строк. Предупреждал же, — очевидно, совладав-таки с рвотными позывами, и традиционно так себе шутейками борясь за своё психическое равновесие, решил повыёживаться тот, кто, похоже, впервые сегодня убил. Да и сам ещё не придумал, как объяснять, и стоит ли вообще, свои с недавних пор обретённые возможности. А затем, деланно безразлично он спросил, указав на сдавшуюся вампиршу. — Что с этой? Допрашивать будешь?
— Я и так знаю, кто они такие. Кодс с ней закончит, а ты иди сюда, нам есть о чём поговорить, — поняв, что у мальчишки кишка тонка добить не сопротивляющуюся пленницу, пошла ему на встречу способная быть жёсткой и решительной властная баронесса, помогавшая седоусому перетянут рану на руке. Но увидев как пафосно, пусть и на негнущихся ногах… ноге, ковыляет к ней герой дня с зажатым в руке трофеем, так сказать, лишь скривилась и добавила. — И выбрось ты уже эту пакость, а то… О, так это Долголугская? Надо же, лично пришла, вот дура!
****
За пару часов до этого.
— Всё, успокоилась? — чуть отстранив её от себя, осторожно обратился я к утирающей слёзы и уже прекратившей рыдать… сущности, которая никак не может быть человеком, так как в Видении её просто не существует.
— Спасибо тебе. Ты можешь не опасаться меня, я теперь принадлежу тебе и не наврежу, — с любовью глядя мне в глаза, начала свой малопонятный пока рассказ та, кто не имеет ауры, и такое ощущение, что вообще является лишь пустым местом, но которую, тем не менее, я почему-то способен ощущать всеми чувствами. — Я пусть и не живая, но разумная и готова служить тебе.
