— Возьми, — на что получаю недоумевающий взгляд, который всё же, спустя несколькосекундную заминку, оканчивается робким прикосновением к моей ничего не ощущающей внутри круга руке.
Не став до конца доверять своим выводам, я решил поступить именно так.
Что я вообще творю? Да всё просто, я пришел к выводам, что узница очень ограничена в распространении подробностей об условиях прекращения своего заточения, и это не просто так. Ведь какой смысл не позволять ей сказать: что будет, если войти к ней в круг, кроме того, что она сможет его покинуть? Почему её вынудили держать это в тайне? Притворяется? Не верю. Скорее всего обманула бы и наплела чего-нибудь слезливого. Изощрённое издевательство над решившим пожертвовать собой? Возможно. Но слишком опереточно, что ли. И так, окажись ты там взаперти, это будет выше крыши издевательством.
Сдается мне, что это всё просто проверка на решимость. Мол, я бескорыстно пожертвую собой ради спасения красавицы, а тут опа и джекпот. Чары «злого колдуна» рассеиваются, а дальше: и жили они долго и счастливо, пока в один день… того. Поэтому-то я и решил войти в круг, полагаясь на свои, надеюсь не притянутые за уши, умозаключения.
Ну как: войти. Для начала попробовать вытянуть пленницу круга за руку, а уж если не выйдет, то и проникнуть целиком, надеясь на то, что он падёт, как только вовне окажется та, целью содержания которой, к слову, столь сложно организованного, и прямо скажем, весьма театрального обставленного, весь этот комплекс и является. Но это, как говорится, не точно, поэтому-то пока я и действую именно так, а не без оглядки ринулся занимать место невольницы.
Слабо ощущая свои, находящиеся внутри узилища конечности, я за ладонь притянул поближе девчонку, а ухватив ту за предплечье, потянул к себе, всё так же наполовину оставаясь внутри усиленно тянущей из меня магию окружности. Когда же я наконец вытянул и вытолкнул малышку из затягивающего её внутрь периметра, то, о чудо, эта хрень не утащила меня, а словно бы схлопнулась, отчего я вновь стал чувствовать свою правую сторону.
Жуткое ощущение. Не хотелось бы мне провести в состоянии онемения вечность.
Что же, я пусть и с предосторожностями, но осуществил то, на что и надеялся. Всё вышло так, как я и рассудил, и это несказанно радует.
— Ты как? — наконец спросил я с неверием ощупывающую себя красавицу, на глазах которой накатывались слезы, а губы впервые посетила улыбка без тени грусти или горечи.
