Понятно — ничего не обнаружилось. Глаза то в свете керосиновой лампы в сундуке ничего не видели, но рукам загребущим желалось ещё хотя бы пару монеток обнаружить.
Вадик ведро из колодца вытащил и его содержимое к лежащему на брезенте добавил. Порядочная такая кучка монет получилась. Из кармана ещё Бакалавр туда же рубли выложил — пусть все в одном месте будут.
— Вылезай, где ты там застрял? — над колодцем Вадик склонился — давно уж Мишке вылезти надо, а нет его.
— Вадик, ведро спусти, — долетело из колодца.
Голос что-то у Мишки изменился. Ещё чего-то он там обнаружил?
Просит опустить ведро — опустим. Проблем то в этом никаких нет…
Так, так, так… Потяжелело ведро — не пустое, с грузом…
Вытащил Бакалавр оцинкованную ёмкость, а на дне её — ящичек какой-то, что-то типа шкатулочки.
— Руку подай. — над поверхностью земли Мишкина голова показалась.
— Держи. — Вадик Мишке из недр колодца помог подняться.
— Там, в глубине, ну, где сундук был, лежала… Хрен сразу и найдёшь — прикопана. — Мишка здоровой рукой указал на шкатулку. — Дай, думаю, посмотрю — может там ещё что есть.
Мишка грязной рукой лоб вытер. Чистоты этой части тела данное действие не прибавило.
— Вскрываем? — Вадик топор взял — ключика от шкатулки им оставить никто не удосужился.
— Давай. — Мишка глаз со шкатулки не сводил, даже на кучу серебра на брезенте внимания не обращал.
Наши советские топоры — всем топорам топоры. Нет им никаких преград, тем более, если это крышечка деревянная.
— Мать моя… — Мишка опять свой лоб рукой вытер, грязь по нему размазал.
— Голда… — Вадик то на Мишку посмотрит, то на содержимое шкатулки.
— Звиздец, во повезло… — Мишка рукой по монеткам провёл, одну к глазам поднёс. — Вадик, посвети…
— Сейчас, погоди. — Вадим керосинку повыше поднял.
— Так, пять рублей, тысяча восемьсот тридцать третьего года… Царская… — озвучил Мишка цифры и буквы на монете. — На другой стороне орел.
— Императорская, — автоматически поправил Бакалавр.
Выкупать у Мишки монеты надо… Вот и будет с чем домой возвращаться…
— Бля, вот подфартило… — у Мишки как пластинку заело, который раз уже одно и тоже твердил.
— Миш, что делать то будем? — Вадик напарника по здоровой руке хлопнул, тот как очумел — то одну монетку в руки возьмет, то другую…
— Пять рублей восемьсот тридцать пятого года, тридцать седьмого… — губы Мишкины шептали…
— Миш! — Вадик напарника за плечо тряхнул.
— А? — Мишка очумевшие глаза на Бакалавра поднял.
