Каждый новоприбывший получал опекуна – кого-то из старших детей. Опекун был в ответе за «новенького», помогал ему влиться в устоявшийся ритм жизни интерната. Мало-помалу, не без труда, рождалась знаменитая корчаковская система, основанная на самоуправлении и справедливости. Впоследствии Доктор смог с гордостью написать:
Организационный год закончился нашим триумфом. – Одна экономка, одна воспитательница, сторож и кухарка – на сто детей. Мы стали независимы от какого то ни было персонала и тирании приютских служб. Хозяином, работником и руководителем дома стал – ребенок{143}.
Больше всего поражает то, что этот организм, который функционировал чем дальше, тем лучше, составляли столь разные элементарные частицы. Судьба вырвала маленьких людей из условий, в которых они родились, перенесла в экзотический для них мир, подчинила власти чужих, непонятных взрослых. Как им удалось найти общий язык – в самом буквальном смысле слова? Ведь дети еврейской бедноты тогда жили в герметично закрытых ортодоксальных анклавах. Они одевались по-еврейски, разговаривали по-еврейски, усердно соблюдали религиозные предписания, не контактировали с внешним миром. Корчак, Вильчинская, воспитанные в рамках польской культуры, не знали идиша, им были чужды религиозные традиции, с иудейским вероисповеданием их связывала лишь запись в метрике. Тут возникала дилемма: в каком духе они должны воспитывать доверенных им детей?
1912—1914 годы сквозь призму тогдашней эндэшной публицистики выглядят временем беспардонной антисемитской травли. В 1912-м Национально-демократическая партия объявила экономический бойкот евреям под девизом «Свой к своему за своим». Финансовая разруха должна была вынудить еврейских производителей и купцов покинуть польские земли, что было бы выгодно для отечественных ремесел и отечественной торговли. Борьба не должна была ограничиваться экономическим бойкотом. Главным врагом объявили полонизированного еврея, который прокрался в круги интеллигенции и отравляет душу «истинных поляков» идеями толерантности, гуманизма, братания, что превыше сословий, – чтобы под прикрытием этих «общечеловеческих фраз» усыпить бдительность польского общества, подчинить его себе и использовать в собственных интересах.
«Газета поранна два гроша» – рупор эндэшников – в каждом номере уведомляла своих все более многочисленных читателей о еврейских мошенничествах. Еще недавно прогрессивная «Правда» предрекала войну с евреями и крах идеи ассимиляции: «Довольно двунациональности, довольно осторожничать, ассимиляторы должны определиться, на чьей стороне они воюют – либо на польской, либо на еврейской».
