. С учетом этого печального опыта, строительство португальского форта на индийской земле рассматривалось в Лиссабоне как надежное средство воспрепятствовать повторению подобных трагических эксцессов в будущем.
Каждый из обоих кузенов Албукерки получил под свое командование три корабля, однако вышли они в море не одновременно. Более расторопный и организованный Афонсу успел подготовить свои корабли к отплытию на десять дней раньше, чем его менее собранный кузен Франсишку, и незамедлительно, 6 апреля, вышел в море. Несомненно, это произошло к радости обоих кузенов. Португальские капитаны, как правило, любили ходить по морям борт о борт не больше, чем их предки-рыцари — скакать на врага в плотном строю. Не были исключением из этого правила и двоюродные братья Албукерки.
Эскадра дома Афонсу состояла из:
1) флагманского корабля «Сантьягу» («Святой Иаков»);
2) корабля «Эшпириту Санту» («Святой Дух») под командованием Дуарти Пашеку, величайшего португальского географа и математика своего поколения, и
3) корабля «Сан Криштуван» («Святой Христофор»), чей капитан, дом Фернан Мартинш, умер по пути в Индию («ибо он был чрезмерно тучен», как писал о причине его смерти хронист-современник).
К этим трем королевским кораблям присоединился еще и четвертый, предназначенный для ведения торговли в открытых португальскими мореплавателями новых землях на Востоке. Этот корабль принадлежал предприимчивой особе по имени Катарина Диаш, возлюбленной богатого итальянского купца, снабжавшего португальский королевский двор кроватями и другими спальными принадлежностями. Пожалуй, не стоило бы упоминать маленькую частную инициативу Катарины Диаш, пожелавшей поживиться на рынке пряностей, не окажись на борту ее каравеллы некий Эмболи, знавший грамоте (как и полагается коммерсанту) и оставивший нам описание плавания эскадры Албукерки:
«Ночью вся эскадра была сильно потрепана у острова Асенсьон… Затем, прежде чем мы доплыли до мыса Доброй Надежды, на нас обрушились ужасные бури, и, (оставшись — В.А.) без единого клочка парусины (то есть парусов на мачтах — В.А.), носились мы по волнам то в восточном, то в западном направлении, ибо иные ветры там не дуют. Наконец, по милости Божией, мы обогнули этот мыс, который увидели 6 июля 1503 года. После чего мы отплыли от острова Сан-Лоуренсу (Мадагаскара, именуемого в ту эпоху также Лунным островом или Островом Луны — В.А.) на восток и снова увидели землю лишь, когда появилось побережье Малабара близ Каликута. И, наконец, 20 сентября мы пристали к берегу в Кочине». Несмотря на легкий бриз, жара была столь нестерпимой, что в пазах между палубными досками плавилась смола.
