– Мой учитель – не какой-то интриган! – рявкнул Люк так, что нескольких ближайших демонов отбросило от него. Жюль, впрочем, остался стоять и улыбаться. – Он сражался не ради выгоды, а ради священных целей!
– Ага, ага, – хмыкнул Жюль. – Убить Виссариона. Он был с ним заодно – ты же знаешь?
– Не смей… – начал было Люк, закипая, и Сенат внутри него заворочался с таким настроением, что Люк сразу понял – тот поддержит его.
– Ну ладно, ладно, – Жюль выставил вперёд ладони. – Какой ценой? Никакой, для самого Крейна. Ценой других. Может, всего мира, но какое ему до того дело? Он станет одним из владык этого мира – нам ведь тоже нужны наместники. А вы, господин Люк… не тяжело остаться без власти после двадцати лет в короне?
Люк не ответил.
– Я не зря начал свой разговор с речи о будущем, господин Люк, – Жюль продолжал улыбаться. – Будущее предопределено – и оно предопределено нами. Этот мирок… Что он, как не кормушка для сильных?
Люк глядел на демона испытующе. Спокойно, спокойно. Он говорил это и себе самому, и Сенату. Мы же пришли сюда слушать и смотреть? Вот и отлично. Слушаем. Смотрим. Действовать будем потом.
– Любой мир, если так вдуматься, – заметил Жюль, – выстроен по такому принципу. С нами или без нас, но везде есть сильные и слабые. Первых мало, но они снимают все сливки; вторых много и им остаются помои. Мы просто меняем власть на свою, вот и всё.
– Там, где вам не дают отпор, – вырвалось у Люка. Этот тип его бесил, и даже терпение подходило к концу. Кажется, его было не так уж и много.
– Помилуйте, господин Люк, – рассмеялся Жюль, и ближайшие к нему демоны тоже рассмеялись. Только теперь Люк обратил внимание, что все разговоры в зале стихли – все слушали их. – Какой отпор? Пара десятилетий боёв? Мы умеем ждать. Любой отпор нам – лишь малая отсрочка. Хотите знать имя единственного существа, которое действительно было для нас опасно?
– Артур Готфрид? – поднял брови Люк.
– Пха!.. Виссарион, – презрительно покривился Жюль. – Это он не пускал нас в свой мир.
– Виссарион? – Люк часто поморгал. – Но он же…
– Злодей и негодяй, да? – наклонил голову Жюль. – Некромант, разоритель и всё такое. Да, просто ему не нужны были конкуренты – только и всего. Никто не сражается за свет и добро, господин Люк – их просто нет, этих категорий. Все сражаются за место у кормушки.
– Ложь, – отрезал Люк. – Я знавал рыцарей благородных и достойных, что ценили честь прежде жизни…
– Ну, честь-то они, может, и сохранили, – рассмеялся снова Жюль. – А жизнь? Может, такие и есть, но они проигрывают.
