– Школа Капли Крови, – Юнджи кивнула на Юна. – Главная сила её адептов – в том, что они умеют усиляться не целиком, а направлять Силу в отдельные свои части тела, вплоть до одной капли, отсюда и название.
– Верный ответ, – кивнул я. – Ещё?
Признаться, я думал до сих пор, что Школа Капли Крови – это что-то с магией крови. Но нет – это просто суперсолдаты широкого профиля. Буду осторожнее относиться к Юну.
– Школа Блаженной Боли, – продолжил Хёнсо, и на его лице отобразилось… что-то нехорошее. А может, он просто слишком взопрел от упражений? – Сами влюблены в боль и дарят её другим. С чего-то взяли, что Великие Мастера тоже обожают боль…
С чего-то? Ха! Эти ребята правы. Демоны ещё как её обожают! Причинять, а не испытывать, конечно же – Вальтер свидетель.
– Школа Костяных Осколков, – сообщила Чон. – Дробят кости противника мощными ударами, а затем заставляют осколки двигаться внутри тела.
О. Вот это уже больше похоже на старое, доброе боевое гуро. И, если я правильно разобрался в турнирной таблице, на которую мельком взглянул… Тот шрамированный пучеглазый тип происходил именно из этих. Мощный у него правый хук, наверное.
Что ж.
– Ну, – улыбнулся я, – назвали три штуки. Пока достаточно – остальные разберём потом. А сейчас… закончили отжимания и предлагаю подумать вот о чём. Силу этих трёх школ вы знаете. А теперь подумайте, в чём их слабости, вытекающие из этой силы.
В чём слабость Школы Костяных Осколков, я уже знал. Боксёры, говорите?
Бей издалека, и у них не будет шанса нанести удар.
Но детишек всё равно стоит выслушать. Вдруг да у них в числе вариантов появятся другие, тоже неплохие идеи?
В конце концов, как говорится – устами младенца глаголет истина.
– Люк, – Август взволнованно посмотрел на паладина, – ты уверен? Это точно ловушка. А если не ловушка, значит, это что-то ещё хуже!
– Мы оба уверены, – отрезал Люк. – И я, и Сенат.
За прошедшую неделю с хвостиком они оба немного приноровились; теперь голос Сената, раздающийся от лица Люка, не был таким низким и оглушительным, как раскат ожившего грома – но всё равно оставался крайне суровым; заслышав подобный голос, случайные прохожие вздрагивают, птицы срываются с места и улетают, а любители оперы начинают узнавать, где купить билеты.
– Ты же понимаешь, что это именно ловушка! – настаивал Август. – Не можешь не понять!
– Мы понимаем, – а вот это, судя по прорезавшимся хтоническим ноткам, был именно Сенат. – И именно поэтому Мы должны там быть.
