Я распутал комок из десяти корчащихся самцов и нашел в центре дохлую самку. Я кинул ее обратно в лужу, и самцы тут же снова набросились на нее и обвили ее тело. Думаю, вокруг нее их собралось так много просто потому, что ей было не сбежать. Но могли сыграть роль и предпочтения самцов, которые «должны» выбирать более округлых самок: борьба за них, порой затяжная, может оказаться более оправданной, потому что тут самцу удается одним махом, если можно так выразиться, покрыть больше икры. Моя дохлая самка была очень даже округлой – но раздулась не от икры, а от газа. Так или иначе, она ни одного самца выбрать не могла, это они все выбрали ее. Как бы любвеобильные самцы ее ни призывали, она давно издохла, так что ей было все равно. Впрочем, чтобы описать происходящее, напрашивается антропоморфизм. Может быть, поющие самцы древесной лягушки пытаются коллективным усилием привлечь побольше самок в свой водоем, так же как парни на субботней вечеринке в колледже заводят громкую музыку, чтобы привлечь как можно больше девчонок с соседнего факультета?
Сначала я наблюдал за лягушками с расстояния около 6 м, чтобы им не мешать. Пели они дружно, иногда вся компания на некоторое время как будто затихала, и тогда наступала тишина, как если бы музыкальная группа для пущего эффекта играла полным составом и время от времени прерывалась, чтобы возобновить звучание с новой силой. Немного погодя одна или две лягушки снова начинали петь, затем вступали остальные, и голоса сливались в хор (в отличие от лесных лягушек, у многих других видов лягушек и жаб голоса отдельных особей можно легко выделить благодаря разнице в тоне). Я принес с собой магнитофон, чтобы записать хор, а потом перемотал пленку и проиграл лягушкам их же песни во время затишья, когда они занырнули на дно, потому что я их потревожил. Стоило мне включить звук, как лягушки стали выныривать на поверхность и подпевать записи. Затем я выключил запись, и они тоже замолчали. Снова запустив ее, я получил тот же результат. Я повторил опыт 15 раз, и каждый раз это срабатывало.
Как и на большинство летних занятий, на вокализацию у лягушек уходит впечатляющее количество энергии (Taigen, Wells, 1985), значит, вероятно, она должна давать какие-то преимущества. Однако не сразу становится понятно, как крики отдельного самца лесной лягушки в хоре могли бы помочь ему ухватить самку, прыгнувшую в водоем. А если они не помогают, зачем вообще кричать, тем более что другие самцы продолжают стараться и привлекать самок своими криками? Вместо того чтобы давать при спаривании преимущество, призывные крики кажутся невыгодными, ведь не кричащий самец экономит силы и получает фору в состязании по борьбе, которое неизбежно начинается, стоит только самке прыгнуть в воду. В литературе о брачных играх животных бесчисленное количество примеров самцов-сателлитов (которые выжидают, чтобы перехватить самок, когда те направляются к более привлекательным самцам), чья брачная стратегия энергетически более экономна. Так почему все лягушки не молчат? Когда закричит один самец, сателлиты непременно должны были бы стихнуть, а вместо этого все вокруг присоединяются к крику. С точки зрения стратегии сателлитов это как будто бессмысленно. Но я знал, что здесь точно есть какой-то смысл.
