Как начинался язык. История величайшего изобретения | страница 80

были способны к более-менее сложной коммуникации, по меньшей мере, на уровне языка G_>1, подтверждается не только артефактами (произведения искусства и орудия), но и маршрутами их миграций. Крайне неправдоподобно, что они прошли настолько большие расстояния по суше и морю и развили такие сложные схемы поселений, не обладая символической коммуникацией.

Некоторые исследователи полагают, что иконические знаки вроде макапансгатской гальки и эрфудского манупорта могли приводить к появлению новых нейронных проводящих путей для восприятия того, что один предмет может обозначать другой. Свидетельства, подтверждающие такую версию, пока слишком разрозненные, хотя я согласен с тем, что новые способы мышления могут приводить к появлению новых видов эволюционного давления на мозг. В результате может улучшиться способность понимать репрезентации более сложные, чем простые индексы. Что еще важно, иконические манупорты могли вызывать культурные изменения задолго до появления церебральных изменений.

Еще одно интересное свидетельство эволюции символической репрезентации — палеолитическое искусство, например Венера из Берехат-Рама, которой около 250 000 лет (рис. 16). Некоторые отрицают, что это искусство, и утверждают, что это всего лишь камень, похожий на человека, как и макапансгатский артефакт. Однако некоторые эксперты считают, что она подвергалась ручной обработке для достижения большей «венероподобности». Также имеются исследования, указывающие на следы обработки камня красной охрой для украшения. Она могла и не быть предметом искусства, созданным с нуля, однако это определенно древнейшее сохранившееся произведение искусства, даже если это природный объект, подвергнутый дополнительной обработке.

Переход от индекса или иконического знака к символу — сравнительно небольшой шаг в развитии понятий, но огромный прыжок в эволюции языка. Когда я впервые попал в джунгли, мне везде чудились змеи. Всякий пухлый корень, «проползающий» в листве у меня под ногами, сначала казался мне страшной извивающейся змеей. Только приглядевшись, я замечал, что это просто растение. Возможно, пережив подобный опыт, парочка эректусов могла заново интерпретировать корни как иконические знаки, ставшие репрезентацией змей, а со временем и символом. (Сходные эволюционные процессы наблюдаются при сравнении ранних и поздних систем письменности у египтян и китайцев — иконический знак со временем становится символом, то есть обретает большую условность.)