– Да, с одной.
– Да ну!
– Слушай, я говорю как раз о том, что нужно доказать право на существование точки зрения.
– По этим меркам астрология, на мой взгляд, вполне имеет право на существование. – Он фыркнул[43]. – Чем вообще сознание отличается от астрологии? И в то, и в другое веришь, потому что хочешь верить.
– Я его ощущаю. А ты?
– А что, если я скажу, что нет?
– Ну тогда ты какой-нибудь суперзануда, профессор философии. Займись этим вместо программирования.
– По крайней мере, ты не обозвал меня снова «незрелым уничтожителем тайны». Откуда ты знаешь, что твое предположительное ощущение сознания не иллюзия?
– Сознание – определенно единственная вещь, которая настолько же реальна, насколько иллюзорна. Иллюзии опираются на сознание!
– Но тогда сознание не часть науки. Что-то вроде обособленного набора одноэлементных множеств, который не имеет никакого значения. Зачем вообще обращать на него внимание?
– Допустим, что тайна – то, благодаря чему мы становимся проницательными и честными. Без нее не было бы научного метода. Вместо него мы бы только писали код, а потом, в добавление к этому коду, все новый и новый код. Наша наука – настоящее противостояние тайне, равно как и искусство. Тайна с нами повсюду и в любой момент. Реальность абсолютно невозможно измерить, описать и довести до совершенства. Сознание – отличный способ это обнаружить. Предположение о том, что оно существует, укрепляет позиции науки.
Теперь я понимаю, что раздражал собеседника тем, что разболтался, как профессор на лекции, когда надо было быстро доедать суши и возвращаться к работе над единственным, что имело значение, – кодом.
Обычно хакеры были молодыми парнями, чаще всего озабоченными вопросами секса, но все же достаточно милыми. Они часто пытались завести отношения, но этому мешал наш фанатизм. Мы ориентировались на совершенно новое восприятие жизни, вероятно, под влиянием технокультуры, и это осложняло отношения с девушками.
– Она хочет, чтобы мы занимались домом вместе, но возиться по хозяйству глупо. Кому какое дело, поглажена ли наша одежда? Всего через несколько лет гладить белье будут роботы. А может, мы запрограммируем ДНК и придумаем бактерии, каждый день производящие новую одежду, которая не мнется, или что-то в таком роде. Зачем мучиться, если нужно подождать всего несколько лет и проблема решится сама?
Двадцатое определение VR: похожа на осознанное сновидение за исключением того, что а) в одном и том же событии могут участвовать несколько людей, б) виртуальная реальность проигрывает в качестве и в) приходится писать программу виртуальной реальности, чтобы контролировать ее. При этом самые лучшие сновидения – те, которые не пытаешься контролировать. Даже Стивен Лаберж стремится к тому, чтобы большая часть его сновидений была неосознанной, потому что именно в свободных сновидениях мозг обновляется и удивляет сам себя.
