Всем студентам предстоял обязательный выбор: спортивная секция либо спецкурс по экономике домашнего хозяйства. Разумеется, я не собирался заниматься спортом вместе с парнями из агрошколы, которые были гораздо старше меня и зачастую намного сильнее. Так что в конце концов я стал единственным мальчишкой, посещавшим уроки шитья. Девчонки были старше и считали меня милым. Подозреваю, что, будь я с ними одного возраста, они бы надо мной насмехались. Некоторое время я шил себе одежду, экономя таким образом еще и на ней. Помню, что у меня получались нелепые плащи, как у Робин Гуда.
Я был моложе большинства ребят в колледже, но через пару лет вполне вписался в коллектив. Предо мной наконец открылась жизнь совершеннолетнего человека, хоть и не вполне нормальным образом.
Эллери учил меня водить машину, хотя посвящение проходило в основном под мои испуганные крики. «Надо быть готовым к тому, что в любое время может случиться что-то плохое. Другие водители на дороге могут оказаться пьяными или убийцами. Твоя машина может внезапно взорваться».
Университет был относительно спокойным и безопасным местом, какое мне и было нужно.
Сейчас ко мне на собеседования для приема на исследовательскую работу приходят талантливые молодые люди. Некоторые из них настолько взвинчены годами, проведенными в атмосфере жесткой конкуренции, что не могут как следует расслабиться и творчески проявить себя. Вся их жизнь, если только они не из богатой семьи, расписана наперед, потому что подчинена выплате огромных студенческих кредитов. Они научатся жить позже, наработав некий стаж, или после того, как начатый ими проект окажется успешным.
Через много лет после того, как я уехал из Нью-Мексико, Эллери, когда ему было уже за восемьдесят, получил докторскую степень в том же университете. Он защитил диссертацию о психологии спортсменок.
До сих пор помню, как один профессор объяснил мне, что такое пиксель (сокращенно «элемент картинки», англ. picture element), хотя этот термин был новым, странным и запутанным даже для него. Примерно с десяток лет термин использовали в контексте данных, полученных со спутников, и почти ни один компьютер не поддерживал тогда интерактивные пиксели.
Когда в университет привезли партию прототипов пиксельно-графического компьютера Terak, я остался там на всю ночь и запрограммировал в него психоделические мандалы, на которые можно было смотреть в темноте. В те годы было сложно вычислить алгоритм математической функции, которая позволяла бы рисовать настолько быстро, чтобы получались анимированные изображения. Я мечтал, как украдкой приведу девушку в подвал математического корпуса и заворожу ее до утра. Хороший способ произвести впечатление, не сказав ни слова.
