Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1 | страница 17



Иван Михайлович остановился, неловко вытащил из бокового кармана пиджака помятую газету с песнями Андрея Макаревича и начал по памяти декламировать текст:

Не маячит надежда мне,
То мелькнет, то куда-то денется,
И в загадочной этой стране
Ничего уже не изменится.
Нот этого даже легко,
Опосля, как пропустишь стопочку,
Референдум прошел под пивко,
Панихиды пройдут под водочку.
И причины искать не надо —
Просто любят бараны стадо.
Но, а то, что в стаде не режут,
Так ведь это не всех,
Так ведь это все реже.
И по кругу пойдет дорога,
И баранам не нужно много,
Забросают в загон питанье —
Вот и все проблемы бараньи.
Чтобы решать проблемы бараньи,
Существует голосованье.
Все по карточкам, все законно,
Все, конечно, внутри загона.
А зачем барану наружу?
Там ведь ум не бараний нужен,
Там ночами от страха жарко,
Там пастух и его овчарка.
Пастухи без особых хлопот
Над баранами ставят опыты.
Не спросившись про их желанья,
Ставят опыты на выживание.
Вечерами за шашлыками,
Громко щелкая языками,
Удивляясь на стадо с кручи:
Ох живучие, ну и живучие!

«Свернул Ельцин с подпевалами с дороги народного счастья. А жаль… Под его дудку пританцовывает лакейская пресса, телевидение. Оболванили рекламой красивой жизни, согнали в стадо баранов. Собственной шкурой испытали, почем фунт лиха. И глухонемые до сих пор? — удивлялся Москаленко. — Но иногда я теряюсь в догадках: «А может, Борису Ельцину Богом отведена роль до конца жизни вершить колючие реформы. Смотри, сколько за него ратуют умных людей?»

На последней странице печатной бредятины он вновь наткнулся на ядовитые редакционные стишки:

Кто-то шлепает пачку указов,
Кто-то молча чихает на них.
Кто-то брюхо набил до отказа,
Кто-то в смерти голодной поник.
Кто-то лижет подошвы у НАТО…
Кто-то судит Героя, подлец…
Кто-то мечется из «демократов» —
В патриоты, почуяв конец.
Кто-то ждет у «семерки» под дверью.
Кто-то славит его во всю прыть,
Кто-то в панике, кто-то в безверье,
Кто-то танки не в силах забыть.
Кто-то душит «реформой» Россию.
Кто-то мыслит, что он навсегда.
В Беловежье скучают осины.
Очень много осин, господа.

Злые строки… Не надо больше нам крови, революций, тем более «осин»…

Ивану Москаленко вдруг представились люди в виде лабораторных мышей, над которыми экспериментировали господа: выживут-не выживут. К чему эта ускоренная дебилизация россиян! Облапошенные отроки то и дело твердят же о мародерах и сволочной житухе: «Ах… с ним!», «Пропади все пропадом!», «Прорвемся»…», «Пускай подавятся!», «Не в деньгах счастье…», «Деньги — дело наживное», «Иудам — смерть»… Неужели и они не знают о горемычной людской канители там, наверху, в Кремле? Катастрофа!.. Что теперь будет?»