- Не надо. Только дверь запри!
В приемной я нашел ключ от черной лестницы, незамеченные, мы спустились вниз.
- Сюда? - Бала показал на бежевую "Волгу" Вахидова.
- Пусть стоит. Я отвезу вас сам.
Едва я вернулся, как в коридоре раздались шаги. Последним движением я выгреб из сейфа кучу бумаг, бросил на стол. И тут же кто-то без стука властно распахнул дверь.
- Могу?
На пороге стоял круглощекий, спелый, как наливное яблоко, зампредисполкома Шалаев, который еще на днях интересовался, не задерживали ли мы браконьеров с икрой. За ним выступал собственной персоной прокурор области До-виденко - длинный, под потолок, колосс на бог весть уж каких там ногах.
На Довиденко была "генеральская" - государственного советника юстиции - форма. Непонятно, почему он оказался в ней в столь поздний час. Может, надел специально? Чтобы покрепче надавить?
Кто-то третий - невидимый мне - подергал дверь кабинета Балы, но, решив, что она заперта изнутри, отошел.
- Вот он, возмутитель спокойствия!.. - вполне дружески, даже радостно приветствовал меня Шалаев. Небольшого роста, в отличие от Довиденко, он производил впечатление человека сильного и крупного, с крутыми, как у зубра, плечами и короткой шеей. - Навел, понимаешь, страху на всех, а сам сидит тут со своей макулатурой... - Он показал на сваленные в беспорядке бумаги.
- Дежурный передал тебе, чтоб позвонил? - сухо спросил Довиденко. Может, забыл? С ним станется... Я успокоил его:
- Передал.
- А чего не звонил?
Он хотел, чтобы я четко определил позицию. "Не дозвонился", "У тебя было занято", "Извини"... Мне простилась бы любая ложь, потому что за ней стояло отступление, нежелание портить отношения с местной властью, покорность, капитуляция.
- Не позвонил - и все! - сказал я.
- Как это? "Не позвонил - и все"? - попер Довиденко.
- Ну так. Как слышал...
Я с ходу сломал его представления о каких-то отношениях, которые будто бы связывают нас крепче, чем наши обязанности перед законом, перед совестью. Перед элементарной порядочностью.
- Да я!.. Да ты знаешь!.. - От моей наглости Довиденко даже потерял дар речи.
- Пошел ты!
- Бросьте вы, мужики... - Шалаев просунулся между нами. С его круглого смешливого лица не сходила терпеливая, ласковая улыбка. - И ты тоже хорош! - Он обернулся ко мне. - Мы к тебе в гости в первый раз... А ты? Разве гостей так встречают?
- В ту же минуту, словно по волшебству, в дверь постучали. Баранов внес на подносе заварочный чайник, ложки, чашки, тарелочку с миндалем и изюмом. Откуда-то появилась бутылка "Кер-оглы". Дежурный проворно разлил по чашкам коньяк, сунул в каждую чайную ложечку, как в чай, пожелал нам приятного аппетита и неслышно удалился.
