- Вообще-то он рыбак? Она замялась.
- Иногда приносил рыбу.
- Осетрину?
- Ну да... Но где брал? Этого не знаю". Я продолжал расспрашивать:
- С Касумовым вы знакомы?
- Первый раз слышу.
- Ваш муж помогал тушить ему "козлятник". Его кличка
- Мазут.
- Мазут - я слышала.
В кабинет постучали, это был Хаджинур Орезов.
- Извините, Игорь Николаевич. Я не знал, что вы не одни.
- Я скоро освобожусь.
Прежде чем дверь закрылась, я разглядел в коридоре приземистого, с черными живыми глазами мужчину, смахивавшего по одежде на рыбака, Я понял, что это Баларгимов.
- Сколько уже прошло, как он утоп? Года два? - У него был грубоватый глухой тенор, речь - простая, и я не почувствовал в нем ни робости, ни испуга ни перед нами, ни вообще перед вызовом в прокуратуру. - Небось и косточки уж давно сгнили!
Он сидел на том же стуле, что и Ветлугина, тяжело и свободно, ни разу не оглянувшись на дверь.
- Как все вышло? - спросил Бала.
- Ну, как...
Баларгимов повторил сказанное им на допросе, не путаясь и ничего не добавляя.
- ...Когда перевернулись, я отплыл немного, чувствую - дно. Кричу: "Монтер! (Кличка у Сашки такая.) Ты где?" "А темно. Мы ушли метров на сто от берега. Хоть глаза выколи... Где искать? Сам мокрый. Все утонуло. Думаю: "Козел! Сам выберешься, не мальчик. Верзила под потолок!" Потянул домой, а назавтра прихожу, спрашиваю: "Сашка приходил?"
- "Нет!.."
Я ощутил знакомую грубую манеру общения - следствие сурового жизненного опыта, непоказного презрения ко всему - к смерти, к жизни, к тому, что происходило раньше, потом, вчера, завтра.
"Странно: его фамилия ни разу не упоминалась среди браконьерских..." подумал я.
- Вы сразу заявили в милицию? - спросил Бала.
- В этот день не пошел. Подумал: нажрался после купания, спит где-нибудь! А на другой день пошел.
Баларгимов был одинаково презрителен - это чувствовалось из его рассказа - и к самому себе, и к погибшему и не собирался от нас это скрывать.
- ...В милиции объяснение написал. Потом несколько раз еще вызывали, допрашивали. Свозили на место. Я показал. Там под водой камни. Там и ружье нашли. И мой рюкзак.
- А что с вашим ружьем?
- В рюкзаке осталось. Я так и не собрал его.
- Вы член общества охотников?
- Был. Сейчас уже выбыл. Думаю снова вступить...Что? - Он показал на дверь, вслед ушедшей Ветлугиной. - На меня, что ли, бочку катит? Так, во-первых, мы с Сашкой друзья. Что нам делить? А потом: зачем бы я к ней пошел? Она и не знала, что он на охоте, и с кем - не знала! Я сидел бы дома и молчал в тряпочку.
