- Беззаконие... - Надо было ехать в прокуратуру Восточнокаспийской области, но на девять было назначено оперативное совещание. - Народ подходит? - спросил я.
- Почти все здесь. Курят.
Оперативное совещание прошло под знаком ареста Мазута.
Начальник рыбинспеции Цаххан Алиев не скрывал удовлетворения:
- Мазут - бродяга, бандит, Игорь Николаевич, - несколько раз повторил он. - Злостный рецидивист-браконьер. Пять раз за браконьерство привлекали... Главный враг Сережки Пухова был на этом участке... Все знают!
- Не фантазируй! - неожиданно откликнулся дремавший Бураков. - Не был он враг Сережки! Мазут браконьерствовал. Сережка ловил - вот и вся вражда!..
- Да ладно! Много ты знаешь! Спишь, и спи! Тебе бы главное - поменьше шевелиться... - махнул на него рукой начальник рыбинспекции.
- Когда шевелишься больше чем надо - суета одна получается, - ответил, не открывая глаз, Бураков. - А ты что, Алиев, всерьез подозреваешь Мазута?
- Никого я не подозреваю, - сердито буркнул Алиев. - Это вам надо подозревать или оправдывать. Но знаю, что воевали они всерьез...
- А ты в курсе, что Мазут вытащил Пухова из воды, когда он чуть не утоп у банки Зубкова?
- Ну да, вытащил! До этого Сережка два часа на моторе гонял за ним, пока Мазут его на камни не завел! Если бы Сережка утонул тогда, Мазуту срок обломился бы, как из аптеки!
- А кто узнал бы про это? - сонно поинтересовался Бураков. - Людей там не было!
- Были! Монтажники из Нефтегаза...
Говорили громко и много - не по делу. Но скольких я видел в жизни следователей и прокуроров, криминалистов и оперуполномоченных - толковых, юридически грамотных, - которые за всю свою деятельность никогда не раскрыли ни одного убийства!
Это давалось всегда только избранным, отмеченным особым даром. Сильные стороны таких людей нередко являлись продолжением их недостатков - неумения мыслить абстрактно, ограниченности, агрессивного, неуемного честолюбия.
Я смотрел на окружающих меня сыщиков и думал: кто из них может оказаться сейчас наиболее удачливым? Уравновешенный, косая сажень в плечах, Бураков, разглядевший поэта Евтушенко на этикетке спичечного коробка, посвященного Циолковскому? Горячий, идущий прямиком к цели Хаджинур Орезов? Мой тихий, сутулый, многодетный следователь Ниязов - вечно занятый проблемами детского сада, лекарств, панамок, колготок... А может, я сам?
Полковник Эдик Агаев величественно молчал, передоверив мне все полномочия. Вновь созданное управление внутренних дел Каспийского бассейна уже объявило о присылке бригады проверяющих - не менее трех ревизоров, обещавших перетряхнуть все его бумаги, и мой однокашник чувствовал себя весьма неуютно.
