Но говорила она это все, смеясь глазами, и нельзя было понять жалуется она или заводит меня, смеется над собой или грустит.
- Вы здесь с родителями?
- Нет, - покачала Анна головой. - Тут у меня дядя - в совхозе. А я одна. Мама умерла, отец уехал в Небит-Даг работать...
Мы снова забуксовали.
В этом месте сшиблись грудь в грудь две стихии - соленое море и прогорклая пустыня, как жерновами растерли жизнь между собой. Разбрасывая с завыванием из-под колес мокрый песок, "газон" тянул в сторону еле различимой дороги.
Пустыня завораживала, парализовала. Как бездонный омут, она втягивала в себя, грозила бесследно растворить в своей рыжей пустоте.
Всевышний, создатель сих мест, приступая к творению, страдал в этот момент или приступом дальтонизма, или острым дефицитом красок. Наверное, как всегда, подвели снабженцы, и он, гоня план к концу квартала, соорудил этот мир из одних желтых и серых цветов всех оттенков - от серебристо-седого неба до охряной пены. И припорошил пепельным налетом соли.
- Вы, наверное, всех хорошо знаете? - мотнул я головой на наших спутников.
- Да. Во всяком случае, много лет. - Она помолчала мгновение и быстро подняла на меня взгляд - глаза у нее теперь были почти черные. - Вы хотите что-то узнать о них от меня?
Я даже не удивился, почему-то я уже принимал за данность, что она может угадывать мой мысли.
- Хотел бы... Конечно, хотел бы...
- Но вы и меня не знаете, - неуверенно сказала Анна.
- Нет, вас я знаю. Я вас чувствую...
- Тогда вы должны чувствовать, что если я что-то скажу про них, то только хорошее. Они все мои старые знакомые...
- А Сергей Пухов был тоже вашим старым знакомым? - спросил я мягко.
- Конечно... Хотя мы общались мало... Все свободное время Пухов проводил со своими детьми... Он был замечательный отец... Мотор машины ревел, тяжело гудели и били на ухабах баллоны, салон автобуса был заполнен разрозненным шумом и грохотом, я говорил почти над ухом Анны - не боялся, что нас услышат.
- За несколько часов до своей гибели Пухов хотел со мной встретиться...
- С вами? - Она смотрела широко раскрытыми, как у ребенка, глазами.
- С ним была женщина. Молодая женщина. Совсем молоденькая. С черной повязкой...
- Это могла быть жена или подруга погибшего рыбака. Их тут много. И все в черном. Но почему вы не посоветуетесь со своими подчиненными? Вы им не верите?
- Я обязан им верить, - пожал я плечами. - Мне вместе с ними работать. Но дело в том... Даже не знаю, как сказать... По меньшей мере один из них предатель...
