С некоторым запозданием — в этом весь я — сообразил, что термин из онлайн-шутеров девушка могла и не понять. Минусуй, блин — ничего умнее не мог крикнуть?
Не знаю, что поняла из моей команды Юлька, и вообще, нуждалась ли она в указаниях. Два едва слышных «тренька» тетивы, хрип, сменяющийся звуком падения мертвых тел, сказали мне, что, в общем-то, она и сама понимала, что делать.
— Чисто? — аккуратно выглянув за дверь, уточнил я.
Ответом мне были удивленные глаза девушки. Пару ударов сердца она смотрела на меня, после чего огляделась, совершенно по-женски развела руками и с каким-то огорчением произнесла:
— Нет. Не чисто.
В коридоре действительно было как угодно, но точно не чисто. Пронзенный двумя стрелами пес, два стражника в доспехах, из-под которых тоже натекло порядком крови. Нет, не чисто.
Вся спецоперация про проникновению и похищению нужного нам обладателя секретов накрылась бронзовым ведром — не дорос еще здешний народец до медного таза. Нашумели, намусорили, загнали сами себя в капкан — удача проверена, товарищи капитаны фракции Вэнь! Все довольны?
Нет, я не ныл. Я сообщал засевшему под стенами Прапору, что самое время начинать отвлекающий маневр «плана Б». То есть ложную атаку на ворота — как-то надо было отвлекать гарнизон от диверсии внутри поселения.
«Начинаем!» — отозвался соратник и прервал связь.
Воображение тут же нарисовало, как он поднимается с земли и орет усиленным ци голосом:
— За Белого Тигра! За Китай!
И толпа солдат с ревом устремляется к стенам…
— Ладно. — Я решил не вдаваться в этимологию слова «чисто» применительно к боевым действиям в ограниченном пространстве. — Я тащу, ты прикрываешь.
Говоря это, я рвал на полосы простыню с постели Заклинателя, чтобы связать ему руки и ноги. Да и кляп, если сможем от погони оторваться, тоже нужен. Юлька кивнула и, пока я не закончил, держала оба входа в коридор под прицелом.
Предположительная смерть товарищей отвратила остальных обитателей особняка от тяги к подвигам. Никто не рвался наверх минуты, наверное, три. За это время я успел закончить с пеленанием «языка», взвалил его себе на плечи и добрел до окна, через которое мы сюда проникли. Юля выглянула наружу, кивнула каким-то своим мыслям.
— Вставай на карниз, — велела она. — Вместе с этим.
В других обстоятельствах я бы, вероятнее всего, переспросил у невесты — правильно ли ее понял. И непременно уточнил бы, зачем мне делать то, что она говорит. Но на плечах у меня лежал худой, но от того ни разу не легкий китаец, дом, в который мы проникли, вероятнее всего, окружали солдаты, и поэтому я просто крякнул от натуги и залез на карниз.
