«Заключили мир, войска уводили вглубь России, но только третьего сентября 1878 года я получил отставку, так как был в «охотниках» и нас держали под ружьем, потому что башибузуки наводняли горы и приходилось воевать с ними в одиночку в горных лесных трущобах, ползая по скалам, вися над пропастями. Мне это занятие было интереснее, чем сама война», – вспоминал затем Гиляровский в «Моих скитаниях».
За доблестную службу в годы русско-турецкой войны Гиляровский получил военный орден Святого Георгия IV степени и медаль «За русско-турецкую войну 1877–1878 гг.».
После «дембеля» Гиляровский отправился в Москву, где бывший бурлак и «спецназовец» подался на театральные подмостки «Пушкинского театра».
Вскоре молодой силач понял, что его призвание в искусстве не актерская игра, а литература.
Он стал писать стихи и поступил корреспондентом в «Русскую газету», затем – в «Московский листок».
Вскоре Гиляровский обрел славу лучшего криминального репортера Москвы второй половины XIX века.
Навыки борца и спецназовца-пластуна позволяли ему ходить там, где другие боялись.
Гиляровский не только писал о громких криминальных историях, но и создавал красочные портреты обитателей московского дна.
В те годы главными столичными гетто были ныне респектабельные районы Хитровка и Сухаревка. На Хитровке процветали целые уголовные династии. Люди рождались и умирали преступниками в бесконечной череде драк, грабежей и попоек.
Целая галерея ярких персонажей населяла его первую книгу «Трущобные люди»: пропойца-лакей Спирька, исполнительный малый, страдающий запойным пьянством; старый актер Ханов; Александр Иванович Колесов – конторский служащий, прибывший в Москву в поисках работы и, будучи обокраденным, пополнивший число обитателей московских ночлежек; отставной подпоручик Иванов, обмороженный и превратившийся в московского нищего; профессиональный игрок в бильярд по прозвищу Капитан, с травмированной рукой проигравший партии.
Был многогранный Гиляровский и урбанистом. Многие его острые публикации о проблемах города вызывали гнев столичных чиновников.
После его репортажа о московских подземельях около закованной в трубы Неглинки власти были вынуждены начать перестройку коммуникаций этого района.
Пожалуй, именно Гиляровский, а не американец Хантер Томпсон стал прародителем жанра гонзо-журналистики.
И если Томпсона однажды избили до полусмерти «Ангелы ада», о которых он писал книгу, то с Гиляровским бы такое не прокатило, он бы всех этих байкеров отправил в травмпункт или к праотцам.
