«Это еще, ты в пушапе могешь?» — «Пушап?» — «По-нашему, это — отжимание от пола». Я сразу ответил, что могу. Только так можно получить работу: уже тогда это была основа основ. «Такса — трешка… в час три тысячи вон… однако физически сложновато». — «Три куска???» Долой все за и против, у меня было чувство, что мне пробило ухо от слов «три тысячи вон в час». Где-то поблизости есть такое высокодоходное предприятие?! Обалдеть. Вот это предложение! Я вдруг почувствовал, будто за одну секунду вырос в члена высокотехнологичного общества. «Отпад!» Интересно, такую же радость испытывал солнечный луч, который, минуя Меркурий и Венеру, сразу достиг Марса? Дрянненькая, неблагодарненькая Землишка, прощай!
Вот так я стал пушменом. Конечно, причиной тому были аргументы, которыми без остановки сыпал Гуру: «Да, нелегко в час пик трамбовать пассажиров в вагоны. Зато преимущества следующие: можно бесплатно кататься в метро; подкачаешь бицуху; от других подработок можно не отказываться. Например, заканчиваешь в магазине, потом шустренько на станцию, напихиваешь полное лукошко, и все, свободен. Все будет тип-топ. Контора государственная — значит, зарплата гарантирована. Физическая нагрузка — это отменный аппетит и хороший сон, будешь продолжать работать на заправке…» Но самым весомым аргументом были три тысячи вон. «Короче, Гуру, быстрый и жирный заработок? Правильно?» — «Гм… ну, в принципе, наверное, да». Пусть Гуру изобразил недопонимание, я подумал: «Точно, я попал в яблочко». Это — моя арифметика. Хотите смейтесь, хотите нет, но в мире есть люди, которые живут, полагаясь на такую арифметику. Они просто вынуждены.
— Извини.
Сказал мой отец. Опять извинение. Стоило мне оговориться о том, что работаю, и снова это «Извини». Поначалу мне даже нравилось, но в итоге — приелось и избилось, уже давно. Сорок пять лет, три с половиной тысячи вон в час — это отцовская арифметика. Он работал в какой-то торговой компании: да, у него было место, о котором кроме «Какая-то торговая компания» больше ничего нельзя было сказать. Я ходил к нему на работу один-единственный раз. Я тогда учился в средней школе, мать отправила меня отнести отцу обед. «Карта кривая, что ли?» — Обшарив все переулки, несколько раз я сверялся с картой, которую нарисовала мама. Кое-как найденный вход в папин офис — конечно, он был там, где ему и полагалось быть, — был похож на вход в катакомбы. Мрачный мышиный коридор, флуоресцентная лампа, деревянная дверь с облупившейся краской… Я стал сомневаться, что нахожусь в Южной Корее: такая там царила ДЕГРАДАЦИЯ. Откуда было взяться в моей голове этому слову?! Да, в то время мы не купались в роскоши, однако уже приобщились к «Металлике» и тому подобному. «Разве мир — это не что-то вроде ультрасовременной, сверхлегкой ESP Flying V
