. Все, конец пленки и полная амнезия. Я оглянулся в поисках Сон Джон Су, но его и след простыл.
— Ты в порядке?
Испуганно обернувшись, я обнаружил, что на меня уставилась незнакомая рожа. Это был бомж лет сорока пяти с сердобольными глазами. «О да». — Я опустил глаза, краснея лицом. «Молодость — это ого-го! Нализался в стельку, а с утра — как огурчик. Твой лопатник на месте? Проверь. Проверь, я сказал». Я перепуганно засунул руку в наружный карман пиджака. Как и было сказано, лопатник был на месте.
— Не дрейфь. Мы не трогаем тех, кто пришел с енотом.
— С енотом?
— Не знал? Вчера тебя притащил на себе — кто? — енот.
— А, точно… А где сейчас этот господин?
— Это же енот. Как пить дать, юркнул в подземелье.
— Подземелье?
— Да. В туннель под нами, где поезда ходят.
— Послушайте, он же человек…
— Не учи. Был человек — стал енот. Хвост отрос, значит, ему одна дорога — в подземелье.
— Я вас не понимаю.
— Твой друг, случаем, не застопорился на двадцать третьем уровне?
— А вам откуда это известно?
— Прав? Завис там и… добро пожаловать в еноты. Вот такая штука, брат.
— Я думал, что он подхватил заразу.
— Енотовое бешенство, что ли? Это басня.
— Не может быть!
— Послушай, сынок. Этот мир совсем не такой, каким ты его себе представлял.
— Так какой же он?
— «Уровень 23» — настоящее название этого мира.
«Нет слов. Я ночевал в метро». — «Ха-ха. Зачем?» Ночь в рыбхозе была тихой. Мы с В сидели на берегу в полном одиночестве, поэтому беспрепятственно могли говорить на любую тему. Мы давно не виделись и не рыбачили тоже давно. Поплавок как будто умер, давно.
— …как-то так и вышло.
«Вон оно как. — В покачал головой. — Я так понимаю, дело необычное. Поэтому оно тебя так и гложет. В любом случае, проблема требует глубокого осмысления». В достал сигарету и зажал ее в зубах, как будто решил предаться глубокому размышлению. Я выбросил бычок и начал месить наживку. Абсолютно бездвижный поплавок стал казаться мне длинным гвоздем, вбитым в озерную гладь.
«Заржавеет же,
Заржавеет». Меня с В связывала давняя — если ее назвать железной, то ей впору было покрыться ржавчиной, — дружба. В был старше меня на два года, жизнь сдружила нас как-то невзначай. Познакомились мы, будучи еще желторотой абитурой. Было это так. Вводная лекция, какой-то зануда — то ли профессор, то ли еще кто — становится за кафедру и долго что-то жует нам. А меня в то время аномально все бесило. Итак, я… тут нет ничего особенного… тем не менее…
