— Как мы поступим с начальником тюрьмы? — поинтересовался советник Хун.
— Пока что оставим его там, где он находится, — ответил судья. — Я правильно поступил, что арестовал этого мерзавца. Вероятно, он один из людей Цзяня и немедленно помчался бы к хозяину доложить все про нас.
Ма Жун уже открыл рот, чтобы о чем-то спросить, но судья Ди остановил его поднятием руки и продолжил:
— Дао Гань, отправляйся в город и собери всю возможную информацию о Цзяне и его людях. А еще расспроси о состоятельном горожанине по имени Ю Ги. Это сын знаменитого губернатора Ю Шоуцзяня, который умер здесь в Ланьфане восемь лет назад. А сам я сейчас выйду с Ма Жуном, чтобы составить общее впечатление о городе. Приведением в порядок дел в управе займутся советник Хун с Цзяо Таем. Ворота должны оставаться запертыми, и никто, кроме моего домоправителя, не должен ни входить, ни выходить. Он пойдет один, чтобы купить продукты. Встретимся здесь снова в полдень.
Судья поднялся и надел черную шапочку. В своем простом синем платье он был похож на ученого мужа не у дел.
Выйдя из управы, они с Ма Жуном вначале отправились на юг и осмотрели знаменитую пагоду Ланьфана, стоявшую на островке посреди лотосового озера. Ивовые деревья на берегу покачивались под утренним ветерком. Потом они двинулись на север.
У лавок на главной улице царила обычная утренняя суета, но смех слышался очень редко, люди часто говорили шепотом и, прежде чем что-то сказать, оглядывались по сторонам.
Дойдя до двойной арки к северу от управы, судья Ди и Ма Жун свернули налево и направились к рыночной площади перед Барабанной башней. Рынок являл собой любопытное зрелище. Продавцы, приехавшие сюда из других стран, в необычайных ярких костюмах пронзительными голосами расхваливали свои товары, а тут и там индийские монахи протягивали чашки для сбора подаяния. Толпа зевак собралась вокруг торговца рыбой, затеявшего бурную ссору с прилично одетым молодым человеком. Видимо, последнего обсчитали. Наконец он швырнул горсть медяков в корзину рыботорговца с сердитым криком:
— Если бы в этом городе имелась нормальная власть, ты не осмелился бы так средь бела дня обманывать людей!
И вдруг вперед вышел широкоплечий человек. Он рывком развернул юношу и ударил его кулаком в лицо.
— Чтобы тебе было неповадно порочить благородного Цзяня! — прорычал он.
Ма Жун уже собирался вмешаться, но судья удержал его.
Зрители поспешно разошлись. Молодой человек не произнес ни слова. Он вытер кровь с губ и отправился восвояси.
