– Нет, не думаю… Лучше я сама приеду и заберу его. Где ты находишься?
– В телефонной кабинке. Возвращаться домой мне бы пока не хотелось, поскольку мистер Вулф предпочитает кипеть от злости в одиночку. Как насчет того, чтобы через двадцать минут встретиться в «Черчилле», в баре «Тюльпан»? Я настроен угостить тебя коктейлем.
– Это я настроена угостить тебя чем угодно!
Еще бы – как-никак на карту поставлены мои рука и сердце!
Когда в пятницу в три часа дня я выбрался из такси перед четырехэтажным зданием в районе Восточных Шестидесятых улиц, снег валил стеной. Если так будет продолжаться, то к Новому году Манхэттен скроется под сугробом, подумал я.
В течение двух дней, прошедших с того памятного случая, когда мне удалось повеселиться на пару миллионов, а то и больше, обстановка в нашем доме совершенно не напоминала праздничную. Если бы мы вели какое-нибудь расследование, то были бы вынуждены часто и подолгу общаться, но, поскольку мы сидели без дела, необходимость в общении отпала. Вот тут-то, в тяжкие дни испытаний, и проявились наши истинные лица. Я, например, сидя за столом во время трапезы, был неизменно сдержан и учтив, говорил, когда возникала потребность, вежливо и тихо, как и подобает культурному и воспитанному человеку. А вот Вулф открывал рот только для того, чтобы рыкнуть или рявкнуть. Ни один из нас не заговаривал ни о счастье, которое мне привалило, ни о приготовлениях к торжеству, ни о предстоящем в пятницу свидании с моей невестой, ни даже о путешествии Вулфа на Лонг-Айленд.
Тем не менее Вулф каким-то образом это уладил, поскольку ровно в двенадцать тридцать перед нашим особняком остановился черный лимузин. Надвинув на уши старую черную шляпу и приподняв воротник нового серого пальто, чтобы защититься от снегопада, Вулф спустился с крыльца, остановился на нижней ступеньке – этакая гора! – дожидаясь, пока одетый в униформу шофер не откроет дверцу лимузина, потом решительно прошагал к машине и взгромоздился на сиденье. Я, затаив дыхание, следил за ним из окна своей комнаты.
Признаться, я испытал такое облегчение, словно огромный камень свалился у меня с души. Верно, зарвавшегося тирана давно следовало проучить, и я нисколько не жалел о содеянном, но если бы Вулф упустил возможность встретиться с лучшим селекционером Англии, то он бы мне всю плешь проел и вспоминал о моем чудовищном поступке до гробовой доски.
Спустившись на кухню, я поел вместе с Фрицем, которого настолько угнетало происходящее, что он даже забыл добавить в суфле лимонного сока. Мне хотелось утешить беднягу, заверив, что к Рождеству, всего через три дня, все снова станет на свои места, но, увы, я должен был выдержать роль злодея до конца.
