Мы продолжали в том же духе почти два часа, и она старалась изо всех сил. Правда, кое-какие вопросы пришлись ей явно не по вкусу, а некоторые оказались весьма болезненными, особенно о конце ее службы в офисе, когда она уже привязалась к Моллою – или ей так казалось – и склонялась к тому, чтобы выйти за него замуж. Сельме не хотелось ворошить прошлое и обсуждать данный период своей жизни. Не могу сказать, что эти разговоры были для меня столь же болезненными, как для нее, поскольку бизнес есть бизнес, хотя приятного тоже мало. Наконец она сказала, что больше не может продолжать, а я ответил, что мы только начали.
– Тогда, может, завтра? – спросила она. – Уж не знаю почему, но с вами мне пришлось тяжелее, чем во время допроса в полиции и в офисе окружного прокурора. Очень странно, потому что они были врагами, а вы – друг. Вы ведь мне друг?
Ловушка, которую мне удалось обойти.
– Я хочу того же, чего и вы, – ответил я.
– Знаю, но прямо сейчас не могу продолжать. Тогда, может, завтра?
– Конечно. Завтра утром. Но у меня есть и другие дела, поэтому вам придется побеседовать с мистером Вулфом. Вы сможете быть у него в одиннадцать часов?
– Полагаю, что да. Хотя я бы предпочла иметь дело с вами.
– Он не такой страшный, как кажется. Если он начнет на вас рычать, не обращайте внимания. Он нароет нечто важное куда быстрее меня, чтобы от вас избавиться. Он не большой любитель женщин. В отличие от меня. – Вынув визитную карточку, я протянул ее Сельме. – Вот адрес. Итак, завтра в одиннадцать?
Она сказала «да» и встала с кресла, чтобы проводить меня до дверей, но я ответил, что с друзьями вовсе не обязательно соблюдать формальности.
Я вернулся на Тридцать пятую улицу в половине седьмого, когда совещание уже шло полным ходом.
Мне было приятно увидеть Сола Пензера в красном кожаном кресле. Наверняка Джонни Кимс попытался его занять, но Вулф его оттуда шуганул. Джонни, который в свое время, одержимый манией величия, решил, будто моя работа подойдет ему лучше, чем мне, или он подойдет для нее лучше, чем я, – впрочем, от перестановки слагаемых сумма не меняется, – но вовремя отказался от этой идеи, был чертовски хорошим оперативником, однако явно нуждавшимся в твердой руке. Фред Даркин, большой, сильный и лысый, хорошо знал, на что способны его мозги, а на что нет, чего нельзя сказать о большинстве людей, куда щедрее одаренных природой. Орри Кэтер имел свой стиль как внешне, так и в манере работы. Что касается Сола Пензера, я полностью одобрял его желание оставаться на вольных хлебах, поскольку если он захотел бы занять мое место, то получил бы его скорее, чем кто-то другой.
