Высокий и гибкий суккуб, с мертвенно-белой кожей, багряным нижним бельём и кроваво-красными глазами, некоторое время бежала рядом с футуристическим автомобилем, легко поддерживая его скорость. Она стучалась когтистыми пальцами в наши поляризованные окна, нашёптывая о всех ужасных вещах, которые она позволит нам проделать. Лайза отпрянула прочь от суккуба, её лицо побледнело от ужаса и отвращения. Когда суккуб поняла, что мы не собираемся останавливаться, она увеличила скорость, чтобы обогнать нас, а потом встала на середине дороги, преграждая нам путь. Мёртвый Мальчик велел машине задавить её и автомобиль рванулся вперёд.
Суккуб стала призрачной, потеряв материальность и футуристическая машина проехала прямо сквозь неё. Призраком, окрашенным в розово-красный и лилейно-белый, суккуб проплыла своим собственным темпом через автомобиль, проигнорировав Мёртвого Мальчика — её нечеловеческий взгляд вперялся в Лайзу. Суккубы всегда предпочитают свежее мясо. Она потянулась к Лайзе призрачной рукой, но я перехватил запястье и остановил её. Это было, словно удерживать воспоминание о руке, холодное, как лёд, мягкое, как дым. Суккуб взглянула на меня, а затем легко высвободила свою руку, призрачный след прошёл через мою смертную плоть пугающим мгновением близости. Она провела кончиками пальцев по моему лицу, подмигнула кроваво-красным глазом, а затем прошла сквозь машину и удалилась.
Бесплодные Земли стал зловеще тихими, покинутыми и заброшенными, когда мы приблизились к Роттен-Роу. Мы оставили цивилизацию позади, ради чего-то другого. Здесь здания и фирмы ютились вплотную в длинных безобразных съёмных помещениях, будто верили, что сила и защита — во множестве. Окна были закрыты, двери надёжно заперты и ни одно из этих заведений даже не потрудилось привлекательно выглядеть. Или вы знали, что ищете, или у вас не могло быть здесь никаких дел. Входите на свой страх и риск, оставьте свою совесть за дверью и ничего возврату не подлежит.
Добро пожаловать, сэр. Что угодно?
Немногочисленные люди ходили по мрачным, пустынным улицам и все они шли поодиночке, несмотря на множество опасностей, потому что никто не пошёл бы с ними. Или, может, потому что сама природа их стремлений и искушений делала их одинокими. И хотя большинство фигур, встреченных нами, выглядели, как люди, не все они шли или передвигались по-человечески. Одна фигура в грязном костюме внезапно обернулась, чтобы посмотреть на автомобиль, когда тот проплывал мимо и, под низко нахлобученной шляпой, я мельком увидел лицо, которое выглядело одним лишь ртом, наполненным акульими зубами, покрытыми свежей кровью и хрящами.
