— Никогда не исключайте фактор жалости, — легко подтвердил Мёртвый Мальчик. — Самоубийственные девушки сходят с ума по мёртвой плоти.
— Это отвратительно, — очень твёрдо сказала Лайза.
Он искоса поглядел на неё. — Вы и не жили, если не трахались с кем-нибудь в гробу, под кладбищенской виагрой.
— Сменим тему прямо сейчас, — громко предложил я. — Расскажите мне о вашей потере памяти, Лайза. Какую последнюю вещь вы помните, перед тем, как очнулись здесь?
Она нахмурилась, сосредотачиваясь. — Прошедшие двадцать четыре часа просто исчезли. Целый день. Последняя вещь, в которой я уверена — я была в Лондоне. Настоящем Лондоне. На станции метро Тоттенхем-Корт-Роуд… хотя я никак не вспомню, зачем… Думаю, я кого-то искала. Следующая вещь, которую я помню — я оказалась здесь. Бежала по улицам. Кричала, будто сердце разрывалось. Не знаю, почему. Я обычно так не кричу. Просто нет.
— Всё в порядке, — сказал я. — Что произошло потом?
— На меня напали! Они появились из ниоткуда… Высокие тонкие мужчины в цилиндрах и старомодной одежде, с большими улыбающимися лицами и… ножницами вместо рук.
— Разрезальщики, — сказал я. — Всегда ищут кого-то послабее, чтобы напасть. Они кидаются на чувство вины и ужаса, словно акулы, почуявшие кровь в воде.
— Я не сделала ничего, чтобы чувствовать себя виновной, — сказала Лайза.
— Насколько вы знаете, — добавил Мёртвый Мальчик. — Кто знает, что вы могли натворить в последние двадцать четыре часа? Поразительно, сколько грехов целеустремлённый человек может впихнуть в двадцать четыре часа. Я говорю на основе личного опыта, знаете ли.
— Не обращайте внимания, — посоветовал я. — Он просто хвастается.
— Но… Разрезальщики? — спросила Лайза.
— Всё приходит в Тёмную Сторону, — сказал я. — Особенно все плохие вещи, которым больше некуда податься. Хотя всегда обидно, когда портятся детские герои. Как вы сбежали от них?
— Я не знаю, — ответила Лайза, её глаза и голос снова стали неуверенными, когда она вспоминала. — Они окружили меня со всех сторон, улыбаясь своими ужасными улыбками, открывая и закрывая свои… руки-ножницы, что-то скандируя на немецком резкими насмешливыми голосами. Они нападали на меня, всегда отступая в самый последний момент и смеясь, когда я отскакивала с их пути, чтобы уклониться. Нападали на меня снова и снова, всё время наседали ближе и ближе, улыбаясь и улыбаясь… И никто ничего не сделал! Большинство людей даже не остановилось посмотреть! К тому времени я уже кричала, но никто не помог. Пока… откуда не возьмись не появился странный человек и Разрезальщики, ни с того, ни с сего, остановились. Они сбились в кучу, повернувшись к нему, словно свора собак в тупике. Он назвал своё имя, и Разрезальщики просто развернулись и убежали. Я не могла поверить в это.
