Тут и там, сожжённые и разбомблённые храмы оставили на Улице промежутки, будто выпавшие зубы. То, что когда-то было невероятным, теперь стало знаком времени богов, не могущих больше защитить себя.
Мы миновали египетскую богиню-кошку Баст, ныне докатившуюся до распевания на Улице «Памяти»[5], для туристов.
— Это не дорога к твоей церкви, — заметил Эдди через некоторое время.
— У меня больше нет церкви, — монотонно произнёс я. — Как единственный представитель моей религии, я был выселен из своей церкви, чтобы можно было передать её какому-нибудь более успешному богу. Теперь у меня уличный киоск.
Эдди остановился и посмотрел на меня, поэтому и я тоже остановился, и спокойно встретил его рассерженный пристальный взгляд. Он начал что-то говорить, но нас прервал приближающийся фанатик, выкрикивающий имя Эдди, как оскорбление. Он был поклонником Кали, в чёрных кожаных мазохистских брюках под распахнутой мантией, распахнутой, чтобы показать ритуальные шрамы на его выбритой груди. Удавка тугов демонстративно свисала из его кулака. Он был крупным и мускулистым, но очень молодым. У кого-то другого было бы больше здравого смысла. Несомненно, кто-то другой выставил его, чтобы посмотреть, был Эдди Бритва всё ещё прежним.
Фанатик сунулся прямо в лицо Эдди. Я решил отступить на несколько шагов, чтобы на меня не попала кровь.
— Спасён ли ты? — рявкнул фанатик.
— Себя я спас, — ответил Эдди Бритва. — Но кто спасёт тебя от меня?
— Я служу Кали, госпоже смерти!
— Как-то мы встречались. Мы не поладили. Она сказала, я слишком экстремальный.
Откуда ни возьмись, у него в руке появилась старомодная опасная бритва с перламутровой ручкой. Стальное лезвие блестело сверхъестественно ярко. Фанатик поднял свою удавку и Эдди Бритва обрушился на него. Он сверхъестественно быстро двигался, его бритва вздымалась и падала, и фанатик в ужасе завопил, когда его одежда отваливалась чисто срезанными лоскутами. Через мгновение он был совершенно наг, а кусочки его удавки валялись на земле. Эдди стоял со своей бритвой, слегка прижатой к горлу фанатика и даже не запыхался.
— Меня не было слишком долго, — сказал Бог-Панк Опасной Бритвы своим мягким призрачным голосом. — Думаю, что должен показать пример. Поэтому я собираюсь содрать кожу с каждого дюйма твоего тела. Ничего личного, понимаете ли.
Молодой фанатик позвал на помощь, но никто не выступил вперёд, чтобы помочь ему.
— Нет, — произнёс я. Эдди взглянул на меня. Никто не говорит «
