Возле двери ванной она наткнулась на Кэрри.
– Горячей воды нет! Привет тебе из девятнадцатого века! – весело отрапортовала завернутая в полотенце Кэрри, вытирая мокрые волосы.
– Только этого не хватало… Видимо, бойлер в подвале опять сломался, – расстроенно протянула Деми, прежде чем скрыться в ванной. Надежды смыть с себя пыль, грязь и косметику с комфортом были жестоко разрушены.
Старинный медный кран громко хрюкнул, когда она попробовала открыть горячую воду, и плеснул в потертую ванную немного коричневатой жижи. Оставалось довольствоваться ледяным душем, что было еще одним доказательством того, насколько неуютными могут быть старые дома. Украшавший пол и стены белый кафель, который наверняка был выложен здесь еще при королеве Виктории, казалось, впитал в себя весь холод этого особняка.
Деметра разделась и потопталась босыми ногами по полу, не решаясь принять душ. Она провела ладонью по левой руке, покрывшейся гусиной кожей. На ней все еще четко были видны мелкие белесые шрамы. Они украшали всю левую часть тела – плечо, ребра, ногу до колена. Это случилось, когда ей было тринадцать. Опекуны сказали, что во время очередного приступа ее болезни она разбила стекло на втором этаже какого-то заброшенного дома и затем спрыгнула вниз, упав прямо на осколки. Что же могло заставить ее так поступить?
При мысли об этом пальцы сами потянулись к груди, где когда-то висел любимый кулон, служивший Деми талисманом. Он пропал вскоре после того несчастного случая, а привычка осталась, проявляясь каждый раз в момент волнения. Впрочем, в последнее время, волнуясь, она чаще хваталась за коробок с таблетками, которые не хотела принимать.
Наконец отважившись, она залезла в ванну и вымылась в несколько приемов, то включая, то выключая душ. После этой неприятной процедуры она вновь оделась в пижаму, но добавила к ней теплые тапочки и халат.
Кэрри к тому времени уже успела высушить волосы и теперь сидела за компьютером в библиотеке, листала ленту фейсбука и грызла красное яблоко. Там Деметра ее и обнаружила.
– Ну как ты, смогла выспаться? – спросила она, присаживаясь неподалеку на двухместный зеленый диванчик, с которого опекуны любили смотреть телевизор. В гостиной же телевизора не было, поскольку она предназначалась больше для чаев и приемов. Неудивительно, что библиотеку – с ее уютом высоких книжных шкафов, мягких кресел и рассеянным светом тканевых торшеров – Деми любила больше других комнат в этом доме.
