Беда, если одиночный мореплаватель окажется за бортом. Уильям Уиллис на двенадцатый день после выхода из Кальяо на плоту из бальсовых бревен «Семь сестричек» пережил самое драматическое происшествие. Около десяти часов утра он решил порыбачить, выпустив метров шестьдесят лески, надеясь поймать дельфина. Вскоре леска стала дергаться. Было похоже, что на крючок попала акула. Так оно и оказалось. Вытащив акулу на плот, Уиллис решил освободить крючок из ее зубастой пасти. Крючок стал поддаваться, но акула так отчаянно билась, что Уиллис, потеряв равновесие на скользких бревнах, головой полетел в воду. Стремясь за что-нибудь схватиться, он левой рукой угодил в акулью пасть, сильно поранив кисть. Вместе с акулой мореплаватель оказался под водой. Вынырнув, он увидел, как плот с распущенными парусами уплывал вдаль. Если на плоту был бы еще человек, он бросил бы конец, а так положение было катастрофическим. К счастью, правая рука Уиллиса была еще обернута леской, конец которой закреплен к поперечному бревну на корме плота. Перехватывая леску руками, ему удалось подтянуться к плоту.
После этого драматического происшествия Уиллис стал выпускать с кормы один или два двадцатиметровых конца.
Многие мореплаватели-одиночки, чтобы предотвратить эту опасность, надевают на себя ременную или нейлоновую «сбрую».
«Все время, пока я нахожусь на палубе, я должен оставаться в ременной сбруе, прикрепленной к страховочному лееру — я обещал это жене, — писал Чичестер. — Кто-то великодушно подарил мне великолепный красно-белый спасательный буй. Но беда в том, что, если бы я упал за борт, мне нужно было бы сперва добраться до яхты, вскарабкаться на борт и бросить самому себе этот буй.
Правда, опытные яхтсмены говорят, что у одиночного мореплавателя, оказавшегося за бортом, имеется небольшой шанс на спасение. Его яхта при свободном руле опишет дугу, развертываясь против ветра, и на несколько минут задержится прежде, чем упрется в ветер. Если упавший за борт правильно рассчитает и окажется в конце дуги, то он спасен. Плыть же вдогонку за яхтой абсолютно бессмысленно.
Одиночные океанские рейсы требуют не только огромного напряжения духовных, но и невероятного расхода физических сил.
В течение целых четырех суток Джошуа Слокам не мог и помышлять об отдыхе, беспрестанно меняя паруса во время плавания в районе мыса Горн, куда его отбросила буря. Его хлестал град и снег с дождем, кровь текла по лицу. Но какое это могло иметь значение, если ставкой была жизнь.
