Когда Брентон ступил на пирс, ему показалось, что тот качается, как во время землетрясения. Кружилась голова, и к горлу подкатывалась тошнота. Это было проявление «сухопутной болезни» после длительного пребывания в море. Прошло минут двадцать — тридцать, прежде чем мореплаватель пришел в себя.
После короткого отдыха на Сент-Люсии Брентон снова вышел в море, направляясь к Мартинике. После посещения этого живописного острова он ненадолго останавливался и на других вест-индских островах. На острове Гаити гаитянские власти арестовали Брентона, предъявив ему нелепейшее обвинение в шпионаже в пользу Доминиканской Республики, и заключили в тюрьму. Прошло две недели, прежде чем английский консул сумел освободить Фрэнсиса. За это время мореплаватель лишился «Ненго».
Поставленное на якорь в гавани гаитянского порта Жак-мель его суденышко было выброшено на прибрежные рифы во время шторма. Полицейские привезли Брентона на берег из тюрьмы, когда от «Ненго» остался лишь один остов.
Неизвестно, как сложилась дальнейшая судьба Фрэнсиса Брентона. Только как-то в газетах промелькнула маленькая информация о неудачной попытке англичанина Брентона перелететь на воздушном шаре от Канарских островов до Вест-Индии. Вполне возможно, что речь идет о нашем неугомонном искателе приключений Фрэнсисе Брентоне.
Очень близок по духу Фрэнсису Брентону американский журналист Роберт Манри. В 1965 году он совершил одиночное трансатлантическое плавание на четырехметровой лодке «Тинкербелл», связав Фалмут в американском штате Массачусетс с английским Фалмутом.
В своей книге о путешествии через океан он писал:
«Какое удовольствие испытываешь, когда идешь по морю, гонимый силами природы! Мерно перешептываются волны, на свежем бризе похлопывают паруса, гудят снасти, скрипят скользящие по блокам веревки, кричат чайки. Лодка прыгает с волны на волну, ветер бьет в грудь, лицо пощипывает от соленых брызг, раздуваются паруса, за кормой тянется пенящаяся дорожка…
…Радостное чувство, охватывающее меня при виде безграничных просторов соленой воды, — это та последняя из главных причин, объясняющих мою любовь к плаванию. Меня неотразимо притягивает чистый соленый вкус морского воздуха. Притягивает и страх, внушаемый гигантскими размерами океана — его безбрежностью и глубиной, призрачным присутствием всех известных и неизвестных кораблей и людей, мужчин и женщин, которых он нес на себе через столетия, и тайнами, скрытыми под временами спокойной, временами мятежной его поверхностью».
