Я увеличил скорость. Орион, трясущимися руками поддерживая девочку, не мог вымолвить ни слова. Только бормотал:
— Ну, знаешь… Ну, знаешь… Это неслыханно…
С бешеной скоростью мчались навстречу телеграфные столбы, березы.
Через несколько минут вдали мелькнула усадьба лесничего, а за ней коричневый домик закусочной сельпо. Белая марля на окошке слегка всколыхнулась, потом все смешалось в сером тумане. Мне почудилось, что девушка, стоящая у дровяного склада, помахала рукой. Но я не осмелился еще раз взглянуть и проверить. Неужели это была Альдона?
Я остановил разогретую машину у здания районной больницы. Нас обдало поднявшимся из-под колес облаком пыли.
Держа на руках девочку, я вбежал в раскрытую дверь и положил ее, теперь не помню, на кровать или на застланный белой простыней стол. Передо мной мелькнули незнакомые взволнованные лица.
— Вот… Возьмите… Похороните…
Потом, повернувшись, вышел, сел на ступеньку крыльца и дрожащими пальцами судорожно взъерошил волосы.
Итак, все кончено. Теперь мне все равно. Пусть отнимают права, ключ от машины, пускай арестовывают. Теперь я все потерял. И себя, и Альдону, и свою честь…
От перегретого радиатора поднимались струйки горячего воздуха. Он дурманил меня. А из открытого окна доносился визгливый голос:
— Километровый столб сто сорок семь… сто сорок семь…
Я подал человеку в белом халате свой бумажник с документами. Теперь мне ничего не надо…
Через полчаса передо мной вырос запыхавшийся милиционер. Вначале он потряс меня за плечо и с любопытством заглянул в лицо, а потом тяжело поднялся по лестнице.
Я все еще сидел на прежнем месте.
Откуда-то вынырнул мотоцикл с прицепной коляской. Из него вылезли двое. Один из них, схватив охотничье ружье, подскочил ко мне.
— Подобру признавайся, где спрятал ребенка?! — заорал он.
Народ все прибывал. Какой-то здоровенный детина, вдвое выше меня, схватил меня за ворот:
— Убил, украл и бежал, проклятый дорожный бродяга!
Это было свыше моих сил. Однако никто не хотел меня выслушать. Я защищался как мог, но разъяренные крестьяне скрутили мне руки. Казалось, они хотят со мною расправиться. Из деревни, близ которой случилось несчастье, приехал колхозный грузовик. Оказывается, они за нами гнались… Из кузова посыпались мужчины, женщины, даже детвора. Во дворе поднялся невообразимый гам. Экспедитор Орион выскочил из больницы и заорал тоненьким, испуганным голосом:
— Пустите его, ради бога! Ведь ребенок здесь, у врачей…
