Мне пришлось много путешествовать с Орионом. Мы развозили сахарный песок сельским потребителям. Экспедитор был откровенен со мной, и я отвечал ему тем же. Он совсем не радовался моей дружбе с Альдоной. Изо дня в день Орион твердил, что я все равно разочаруюсь в семейной жизни и обязательно захочу покончить с собой.
— Человече! Любовь — это могила. И ты по своей воле в нее лезешь? — спрашивал меня Орион, удивленно потряхивая жиденькой козлиной бородкой.
Но Орион не мог убедить меня отказаться от будущего несчастья. Я упрямо готовился к семейной жизни. Экспедитор только плечами пожимал, по-видимому примирившись с таким ходом событий. Все же время от времени он не забывал меня инструктировать:
— Ты не спускай с жены глаз ни на минуту. Кругом подлецов сколько угодно… Они быстренько твой дом помойной ямой сделают… И в гостях следи за женой. Станет ей весело, знай: запахло опасностью. Ты ей пальтишко на плечи и уводи оттуда. Будь всегда строг. А то в три ручья плакать придется.
Потом, о чем-то задумавшись, Орион долго глядел на просторы полей, на одетые в серебристую зелень березы, на белые стайки облаков.
Лицо его было грустным и вялым, а губы дрожали. Казалось, вот-вот расплачется. Жалел я этого неудачника, сердце которого оставалось глухим к радостям жизни. Иногда хотелось сказать ему доброе ободряющее слово. Но он вдруг приходил в себя, вздыхал и изрекал:
— У всех баб совесть как сажа… Что баба, что черт — все едино!
Тогда я злился, и доброе слово застревало в горле… Как смеет он так гадко думать о моей ласточке, об Альдоне!
Однажды мы подъехали к большой старой деревне. Избы тонули в тени столетних кленов. Ветви придорожной рябины забарабанили о кузов машины.
— Здесь люди издавна знают секрет приготовления вкусного пива, — оживившись, сказал Орион. — Давай остановимся и попросим налить нам полведра. Эх, пивцо, пивцо, оно на радость нам дано! Все едино: настоящей жизни нет — давай хоть выпьем!
Я отрицательно покачал головой. Хоть я вообще и не большой трезвенник, однако сегодня пить не хотелось. Всего лишь шесть километров до районного центра. Надо будет остановиться около закусочной. Альдона, конечно, встретит меня, ведь она работает на кухне поваром. Только не подумайте, что моя Альдона — это толстенная кухонная девка, от которой за километр разит чесноком и рыбой… Моя Альдона совсем молоденькая, худенькая, русоволосая девушка, недавно окончившая техникум. В искусстве приготовления вкусных обедов она смыслит не меньше, чем инженер в высшей математике. У Альдоны есть диплом, а половина трудовой книжки заполнена благодарностями. И если она заметит, что от меня пахнет пивом, а я сижу за рулем, тогда моя песенка спета… Она строже и неумолимее автоинспектора. Однажды я с ней даже повздорил. «Любить не буду, никогда не поцелую, дружба врозь, если ты хотя пять граммов выпьешь в дороге. А теперь в первый и в последний раз прощаю». Она бы выполнила свою угрозу. Альдона — девушка на загляденье, красавица. Многие шоферы с нее глаз не сводят, подарки ей возят, умоляют, чтобы она их приняла. Слов нет, конкуренты очень серьезные. Вот я и тороплюсь увезти ее отсюда. И горжусь, что ее выбор пал на меня из всех проезжающих мимо закусочной. Да неужели я дурак? Из-за глотка пива я не стану рисковать своей судьбой, ссориться с любимой.
