Секретная почта | страница 40
Но что это? Мажуолис слышит голоса, шаги, даже клокочущий хрип.
Разве по ту сторону могли быть звуки? И что теперь делают мри друзья?
А вот — чьи-то слова:
— По пуле в затылок! Один еще дергается…
Кто-то приблизился к телам. От страшных шагов даже трава загудела. Мажуолис перестал дышать, обвисли мускулы. Теперь казалось, что он — легче тумана. Но ему все слышно. Нет, Мажуолис не туман, не тень. У ямы лежит его тело — большое, грузное, окровавленное, оно закрыло собой даже солнце.
Бах! — грянул одиночный выстрел. Немного погодя — бах!
Мажуолис хочет вскочить, громко крикнуть — так, чтоб откликнулись люди, друзья, леса, весь мир. Сил — ни капельки. А все слышно. И даже будто видно, как палач, раскорячившись над простертым телом, щурясь, метит прямо в затылок.
Теперь он идет к Мажуолису…
Солдат сопит совсем близко. Короткий кашель. Солдат целится. Секунда. Другая. Сейчас спустит курок.
Тяжелым молотом ударило Мажуолиса по темени. Все захлестнул непроглядный мрак.
6
— Не оборвалась моя ниточка… Я один из всех уцелел, — промолвил Мажуолис.
Мои глаза не отрывались от шрама на его нижней губе.
— Шесть дырок в теле да одна в голове, — спокойно подсчитывал железнодорожный сторож. — Последняя пуля мозгов не тронула и вышла через рот. Выкрошила зубы, губу попортила.
Я глядел в его светлые, даже веселые глаза. Есть чему радоваться. Один из сотен тысяч, а то и из миллионов он может сегодня так глубоко оценить всю теплоту солнца, всю красу земли.
— А почему нас в яму не закопали, я узнал потом. Наши самолеты-штурмовики как раз вовремя налетели со стороны леса, чуть не по верхушкам сосен. Чесанули из пушек по дому за проволокой, где был гитлеровский штаб, — закружились огненным столбом бумаги. А фашисты — все врассыпную.
— Но откуда летчик знал, что в домике — штаб?
Мажуолис поправил фуражку, взял флажок. Выходя за дверь, лукаво улыбнулся:
— Мы уже прежде радировали об этом осином гнезде… И не только о нем.
Со стороны Скуодаса приближался товарный состав. Над рощицей клубился пар. Мажуолис развернул флажок и вытянулся в ожидании поезда.
ГОРЯЧАЯ КРОВЬ
Говорят, что у моей жены очень горячая кровь. Хорошо это или плохо? Вот что однажды с нами случилось.
Вся эта кутерьма началась, кажется, в апреле. В тот день я как всегда поехал в гараж и занялся заправкой нашей «голубенькой». Так управляющий химбазы называл голубой лимузин, водителем которого я работал. Надо сказать, что начальник был вполне доволен мною. Хоть «голубенькая» — машина не первой молодости, я ухаживал за ней как за собственной.
